Вильямс (Часть 1)

Вильямс (Часть 1)

Жарко. Всё тело словно горело в огне.

Сознание Кианы было затуманено. Спустя долгое время она открыла глаза.

Шторы не были задёрнуты, и яркий солнечный свет, проникавший в комнату, заставил её недовольно прищуриться.

Зрение прояснилось, и Киана наконец разглядела обстановку комнаты — не слишком роскошная, даже немного простая, но благодаря кремовым шторам и горшку с зелёным растением на столе её можно было назвать уютной.

Всё было незнакомым и в то же время знакомым.

Внезапно глаза Кианы слегка расширились. Разве это не её комната в доме Лестеров?

Жар, смерть, комната, где она когда-то жила — все ниточки молниеносно сплелись воедино, подталкивая её к невероятному выводу.

Киана с трудом приподнялась и села на кровати. Словно желая проверить свою догадку, она откинула одеяло.

Под одеялом скрывались не обычные человеческие ноги, а... серебристый рыбий хвост.

В преломляющемся свете хвост мерцал мириадами искр, словно Млечный Путь на небе — невероятно красивый.

Так и есть. Она возродилась.

Возродилась в тот самый момент, когда у неё впервые произошло «Обращение хвоста».

Тогда пятнадцатилетняя Киана узнала, что она не человек, а русалка.

Восемьдесят процентов планеты Морис покрыто водой, морская культура здесь процветает. Люди верят в Бога Моря и одержимы русалками, ведь все легенды гласят, что русалки — любимицы Бога Моря. Поэтому жители континента Морис безумно увлечены этими мифическими существами и преклоняются перед ними.

В прошлой жизни, узнав, что она русалка, Киана испытала лишь радость. Она и не подозревала, какой кровавый шторм обрушится на неё, если эта новость станет известна.

Она не осознавала влияния слова «русалка» на этом континенте и рассказала всё своей так называемой сестре. Как только сестра узнала, об этом стало известно всей вампирской семье Лестеров, и с тех пор начался её кошмар.

Казалось, воспоминания о прошлой жизни заставили Киану задрожать. Она крепко сжала губы, которые из-за недавнего Обращения хвоста были почти бескровными.

К счастью, она возродилась.

Кошмар прошлой жизни ещё не начался.

Семья Лестеров ещё не знала, что она русалка.

Её ещё не преследовало Светлое Братство.

Ещё можно было всё исправить.

В этой жизни она будет крепко хранить свой секрет. Она больше не может надеяться на милосердие семьи Лестеров. Ей нужно найти способ сбежать из этого вампирского гнезда, а затем отыскать своих сородичей.

Приняв решение, Киана почувствовала, что силы немного вернулись к ней.

Она не удивилась. Для русалок «Обращение хвоста» — момент, когда ноги впервые превращаются в хвост, — очень важный этап в жизни. Высокая температура была самым явным признаком этого этапа.

Это определённо не было чем-то плохим; наоборот, успешное Обращение хвоста приносило много пользы.

Например, её зрение, слух, ментальная сила, а также внешность и голос значительно улучшились.

Глядя на рыбий хвост на кровати, Киана сосредоточилась, и хвост медленно превратился в пару белых, стройных ног.

В прошлой жизни, когда хвост появился впервые, она долго мучилась с ним, не зная, как его убрать.

Для возрождённой Кианы этой проблемы, естественно, больше не существовало.

Киана встала. Если память её не подводила, скоро должна была прийти её так называемая сестра. До этого у неё ещё было время принять душ.

В ванной Киана посмотрела на своё отражение в зеркале.

Длинные волосы, похожие на морские водоросли, намокли и прилипли к ослепительно белой коже. Черты лица были изящными, но больше всего привлекали внимание голубые глаза, похожие на море Мориса — глубокие и таинственные. Киана знала, что ночью эти глаза станут тёмно-фиолетовыми.

Словно морская сирена.

Нет!

Киана тут же отвергла эту мысль. Она не сирена, она русалка.

Когда Киана оделась и вышла, в дверь постучали.

Беспорядочный стук выдавал нетерпение стучавшего.

Киана саркастически скривила губы. За дверью была её сестра, Дженни, та, к кому она в прошлой жизни относилась искренне, кого изо всех сил пыталась задобрить.

О нет, вернее будет сказать, она изо всех сил пыталась задобрить каждого в доме Лестеров.

Потому что у неё не было никаких кровных уз с этой семьёй. Она была всего лишь приёмной дочерью, которую пятнадцать лет назад старый господин Лестер подобрал на берегу моря.

Позже старый господин умер, а чета Лестеров, испытывая к ней крайнюю неприязнь, выгнала её из главного дома и поселила в комнате для слуг.

Причина, по которой она смогла вернуться в главный дом и получить более-менее приличную комнату, заключалась лишь в том, что с возрастом её внешность становилась всё более привлекательной.

Они хотели использовать её красивое лицо для получения выгоды, поэтому милостиво позволили ей жить по-человечески.

Киана саркастически усмехнулась и наконец подошла открыть дверь.

Дженни за дверью уже потеряла терпение. Когда дверь открылась, она тут же набросилась с руганью:

— Ты умереть решила? Почему так долго не открывала?!

Киана опустила голову, ресницы, похожие на маленькие веера, скрыли выражение её глаз. Она позвала:

— Сестра.

Голос прозвучал чисто и мелодично, как перекатывающиеся жемчужины.

Дженни на мгновение опешила. Она окинула Киану взглядом с ног до головы, а затем нахмурилась.

Почему после нескольких дней лихорадки эта девчонка стала ещё красивее?

Сердце Дженни наполнилось сильным чувством несправедливости. Киана была всего лишь подобранной на улице сиротой, без роду без племени, а она сама — старшая дочь семьи Лестеров. Их положение было несопоставимо, так почему?!

Почему у неё самой не такое лицо!

Красота Кианы была неоспорима. Мужчины и женщины, даже Дженни, испытывавшая к ней крайнюю неприязнь, должны были признать, что её лицо было даром небес.

Но это было ещё не всё. Самым притягательным в ней была её естественная аура нежности и хрупкости. Такая аура действовала на мужчин неотразимо!

Дженни мысленно обозвала её соблазнительницей, а затем с завистью и отвращением отвела взгляд.

— Вижу, ты уже на ногах стоишь, значит, болезнь прошла? — недовольно спросила Дженни.

Киана притворилась слабой и слегка кашлянула:

— Всё ещё немного лихорадит.

Дженни было всё равно, лихорадит её или нет. Она нахмурилась и сказала:

— Главное, чтобы мозги не спеклись!