Продажа духовных трав и новая встреча с ним

Продажа духовных трав и новая встреча с ним

У дикой лошади не было уздечки, поэтому Мо Цяньлин могла лишь обнимать её за шею. У городских ворот лошадь пригнулась, позволяя Мо Цяньлин слезть.

Спустившись, она похлопала лошадь по шее и велела ей пока возвращаться в лес.

Городские ворота защищала формация. Те, кто обладал духовным корнем и уже прошёл этап Привлечения духа в тело, могли войти напрямую.

Но если войти хотел смертный, без того, чтобы стража открыла формацию, попытка прорваться силой закончилась бы тем, что его отбросило бы мощной защитной формацией.

Мо Цяньлин подошла к стражникам у ворот. У неё не было духовного нефрита, поэтому она могла лишь достать духовную траву, которая, по её прикидкам, стоила несколько кусков нефрита.

Держа в белоснежной руке траву, мерцающую духовным светом, Мо Цяньлин подошла к стражнику.

— Могу ли я использовать это вместо платы за вход в город?

Сверкающая духовным светом трава мгновенно привлекла внимание нескольких прохожих, собиравшихся войти в город. Но не успели они остановиться и рассмотреть её получше, как люди позади них начали торопить, чтобы те быстрее входили и не загораживали дорогу.

Мо Цяньлин в этот момент была одета в шляпу с вуалью и накидку из паутины светло-бежевого цвета, а её лицо скрывала простая белая маска, оставляя видимыми лишь пару сияющих фениксоподобных глаз.

Однако на этой её защитной одежде не было выгравировано никаких формаций. Культиватору достаточно было лишь просканировать её духовным сознанием, чтобы увидеть её внешность. Такая защита могла уберечь от благородных людей, но не от негодяев.

Впрочем, ей повезло. Стражники, дежурившие сегодня, оказались довольно порядочными и не стали использовать духовное сознание для проверки.

Внутри города нельзя было произвольно использовать духовное сознание для сканирования других. Если случайно наткнёшься на какого-нибудь могущественного мастера, можно и жизни лишиться.

Поэтому в Кунсане было запрещено сканировать других духовным сознанием, а также летать и сражаться. Любого, кто осмелится нарушить городские правила, немедленно схватит отряд стражи.

Духовная трава в руке Мо Цяньлин была возрастом около трёхсот лет и отличного качества. Если бы её выставили на продажу, она стоила бы больше десяти духовных нефритов.

Стражники иногда сталкивались с подобными ситуациями, когда смертные без духовного нефрита хотели войти в город и предлагали вещи взамен. Поэтому стражник принял траву и, открыв формацию, махнул рукой, пропуская её в город.

Мо Цяньлин наконец-то вошла в город, и от радости её походка стала немного живее.

Она видела объявление у ворот. Хотя она была в теле смертной, и стражники, вероятно, не заметили, что она может высвобождать духовное сознание, она сама была человеком порядочным. Пока ей не угрожала опасность, она, естественно, не стала бы без причины использовать духовное сознание.

Поэтому она и не заметила, что кто-то тихонько увязался за ней.

То, что она только что достала духовную траву превосходного качества и возраста, уже привлекло внимание недоброжелателей. Судя по большому мешку, у неё, очевидно, было ещё много таких трав.

Смертная с целым мешком превосходных духовных трав — такая «жирная овца» встречалась редко.

Мо Цяньлин направилась к самой оживлённой улице. Города культиваторов отличались от городов смертных — сверкающие духовным светом вывески всевозможных лавок слепили глаза.

Но Мо Цяньлин, как принцесса Демонического мира, повидала всякое. Такая степень процветания не могла её удивить. Она прямиком направилась к лавке пилюль.

Продавать духовные травы, конечно же, нужно было в лавке пилюль.

Демоны не были искусны в алхимии, но именно в Демоническом мире росло наибольшее разнообразие духовных и бессмертных трав среди всех Шести Миров. Даже из Мира Бессмертных приходили в Демонический мир открывать лавки пилюль.

Пилюли были предметом первой необходимости, поэтому, даже несмотря на неприязнь к Миру Бессмертных, демоны не трогали их лавки. Наоборот, они продавали собранные духовные и бессмертные травы в эти лавки, обменивая их на Бессмертный нефрит.

Бессмертный нефрит был твёрдой валютой в трёх мирах: Бессмертных, Демонов и Ёкаев.

— Хозяин, принимаете духовные травы?

Мо Цяньлин положила мешок с травами на прилавок.

Хозяин щёлкал костяшками на счётах и, даже не поднимая головы, ответил:

— Не принимаем. У нас есть постоянные поставщики духовных трав, с которыми заключены контракты. Мы не берём у кого попало…

— Принимаете?

Мо Цяньлин достала сверкающую духовным светом траву возрастом около пяти-шести сотен лет и поднесла её к глазам хозяина.

— Ахахаха… Принимаем, конечно, принимаем.

Усики хозяина тут же взлетели вверх, глаза заблестели, и он протянул руку, чтобы взять траву, но Мо Цяньлин мгновенно отдёрнула руку.

— Какова цена?

У Мо Цяньлин были даже тысячелетние духовные травы, и она не хотела, чтобы её обманули, приняв за простушку.

— Эта твоя трава — самая обычная Ситан Цао. Качество и возраст средние. Так и быть, я немного уступлю, дам восемь духовных нефритов, — хозяин сделал пренебрежительное выражение лица, но в его маленьких глазках мелькнул хитрый огонёк.

— Это не обычная Ситан Цао, а мутировавшая Фэнтан Цао, и ей как минимум пятьсот лет.

Мо Цяньлин была не дура. Этот хозяин собирался ободрать её как липку.

— У меня здесь ещё много. Если у вас нет серьёзных намерений, мне придётся пойти в другую лавку.

Мо Цяньлин сунула траву обратно в мешок и, приоткрыв его уголок, выпустила наружу сияние духовной энергии.

— Ай-яй-яй, какая растрата хороших вещей… Столько ценных духовных трав… и даже не удосужилась положить их в нефритовую шкатулку, запечатывающую дух…

Хозяин сокрушённо бормотал себе под нос, доставая из Сумки Цянькунь целый ряд нефритовых шкатулок.

— Я всё это забираю. Окончательная цена — пять тысяч духовных нефритов. Как тебе?

Хозяин сказал это с некоторой болью в голосе.

— И ещё дайте мне Сумку Цянькунь. По рукам.

Мо Цяньлин была вполне удовлетворена этой ценой.

— Эх ты, девица, ты ведь даже не достигла стадии Привлечения духа в тело. Зачем тебе Сумка Цянькунь, ты всё равно не сможешь ею пользоваться. Возьми лучше Мешочек для хранения, который используют смертные. Им можно пользоваться, просто сосредоточив внимание. Вот пять тысяч духовных нефритов, пересчитай.

Хозяин неизвестно откуда достал Мешочек для хранения, положил туда пять тысяч духовных нефритов, набив его до отказа.

Вместимость Мешочка для хранения была намного меньше, чем у Сумки Цянькунь. Но самое главное — на такой мешочек нельзя было поставить печать духовного сознания, им мог воспользоваться кто угодно. Достаточно было просканировать его духовным сознанием, чтобы увидеть всё содержимое.

Мо Цяньлин пока не хотела, чтобы кто-то узнал о её способности использовать духовное сознание, поэтому ей пришлось взять мешочек. Позже она сможет купить нормальную сумку для хранения.

Добыть эти духовные травы для Мо Цяньлин было так же легко, как поесть или поспать. Пять тысяч духовных нефритов превзошли её ожидания.

В отличном настроении она взяла Мешочек для хранения, полный нефрита, и собралась поискать лавку, где продают техники закалки тела.

Однако, когда она проходила по менее людной улочке, её внезапно остановили.

— Девочка, Кунсан — не место для смертных.

Два культиватора стадии Привлечения Духа с мерзкими лицами улыбались с недобрыми намерениями.

Мо Цяньлин не ожидала, что её так быстро выследят.

Здесь всё ещё было слишком много людей. Если она опрометчиво применит силу, и станет известно, что она, смертная, владеет техниками, её, скорее всего, похитят, чтобы изучить, как ей удалось развить такие способности.

— Что вам нужно?

Мо Цяньлин незаметно отступила в сторону тёмного переулка.

Увидев, куда она движется, те двое обрадовались — им только того и надо было, чтобы она зашла поглубже. Они стали шаг за шагом приближаться, пытаясь загнать её в переулок окончательно.

Их намерения совпали, и вскоре все трое оказались в переулке.

— По-хорошему отдавай весь духовный нефрит. Ты всего лишь смертная. Даже если я убью тебя здесь, отряду стражи будет всё равно.

— Хех… Если есть смелость, подойди и возьми.

Мо Цяньлин усмехнулась, её фениксоподобные глаза слегка сузились, излучая убийственное намерение.

Использование духовной силы вызвало бы колебания, которые зафиксировала бы городская формация. Но использование силы души могло остаться незамеченным. Если она будет действовать достаточно быстро и чисто, никто и не узнает, что эти двое здесь погибли.

Рука Мо Цяньлин, скрытая в рукаве, начала собирать силу души. В этом переулке стоял чан с водой, как раз за спинами тех двоих. В воде уже тайно сформировалось множество водяных стрел. Стоило Мо Цяньлин лишь подумать, и этих двоих пронзила бы тысяча стрел.

— Ах ты, дрянная девчонка! Не хочешь пить по-хорошему, будешь пить по-плохому… А!

Не успели те двое вытащить оружие, как две вспышки энергии меча пронзили их ладони. Оружие с лязгом упало на землю.

Эта энергия меча… немного знакома. Это он!

Мо Цяньлин подняла голову. Юй Хэн, стоя на летающем мече, медленно опускался вниз.

Разве в городе не запрещено летать?

Он ещё и использовал духовную силу, чтобы выпустить энергию меча. Великая формация над головой уже пошла беззвучной рябью. Оповещённый отряд стражи скоро прибудет.

Её силы пока были малы, и она не хотела привлекать к себе внимание. Затаиться и выждать — вот лучшая тактика.

Пока Юй Хэн разбирался с теми двумя, Мо Цяньлин снова попыталась сбежать.

Однако её слабое тело не позволило ей убежать далеко. Юй Хэн перехватил её.

— Ты…

Мо Цяньлин увидела, что он преградил ей путь, и изящно нахмурилась. Но не успела она договорить, как он её перебил.

— Сюда. Отряд стражи скоро будет здесь.

Юй Хэн затащил её через заднюю дверь во двор, захлопнул дверь и заодно установил барьер.

Оказавшись во дворе, Мо Цяньлин тут же вырвала свою руку, отступила на несколько шагов и, подняв ладонь, начала собирать силу души.

Листья на деревьях во дворе зашелестели, черепица на крыше задрожала. Всё было готово обрушиться на человека перед ней по её приказу.

Взгляд Мо Цяньлин был холоден. Этот человек снова и снова появлялся перед ней. В прошлый раз он хотел её убить, теперь спас. Чего же он добивается?

— Госпожа, не поймите неправильно, у меня нет дурных намерений.

Юй Хэн увидел её холодный взгляд и, заметив движение вокруг, понял, что эта девушка — не обычная смертная. Он поспешно поднял руки, показывая, что не хочет драться.

— То, что я напал на вас в прошлый раз, — моя вина. Но это потому, что я думал… думал…

Юй Хэн покраснел, не зная, стоит ли продолжать. Увидев, что Мо Цяньлин по-прежнему холодна как лёд, он решился:

— Думал, что вы — порождение иллюзии, и хотел развеять её, поэтому…

Мо Цяньлин не ожидала такого поворота. Она медленно опустила руку, рассеивая собранную силу души. Шелест листьев и дрожь черепицы прекратились.

— Раз это было недоразумение, тогда прощайте.

Мо Цяньлин не хотела иметь с этим человеком никаких дел. Она обошла его, чтобы открыть ворота двора, но вспышка света от барьера преградила ей путь.

— Снимите барьер.

Юй Хэн хотел спросить её имя, но чувствовал, что это будет слишком дерзко. Девушка явно не хотела с ним общаться.

Мо Цяньлин увидела, что он медлит со снятием барьера, и повернула к нему голову. В её фениксоподобных глазах читалось лишь отчуждение. У Юй Хэна не было причин её задерживать, но и спросить имя он не решался. Ему ничего не оставалось, кроме как снять барьер.

Как только барьер исчез, Мо Цяньлин слегка кивнула ему и ушла, не оборачиваясь.

Юй Хэн шагнул было за ней, но остановился, провожая взглядом её удаляющуюся спину.

Прошлой ночью он всю ночь тренировался с мечом, но так и не смог привести в порядок сумбурные мысли. В его голове снова и снова возникал образ её изумлённого взгляда под цветущей грушей, развевающиеся тёмные волосы. Поэтому сегодня рано утром он снова примчался в окрестности Кунсана в надежде встретить её.

Но когда он действительно встретил её, то не знал, что делать. Мешочек с локоном волос за пазухой словно обжигал, причиняя боль сердцу.

Он прижал руку к груди. Что это за чувство — радостное волнение, когда он её видит, и тоскливая горечь, когда она уходит?