018

018

Юнь Си замер. Он никогда не видел Лин Юаня таким разгневанным и запинаясь пробормотал:

— Что?

— Ты что-то от меня скрываешь, — уверенно заявил Лин Юань.

Юнь Си: «…»

Лин Юань подался вперёд, схватил его за подбородок и впился в него взглядом своих тёмных, как чернила, глаз. Его низкий голос в этот момент обрёл особое искушение:

— М? Не расскажешь своему мужу правду?

Юнь Си, которому явно заткнули рот: «…»

Его взгляд забегал.

— У ме-меня рука болит, нужно подуть, чтобы прошло!

Услышав его неуклюжую отговорку, Лин Юань не сдержал смешка:

— Она уже зажила, даже шрама не осталось. Как прикажешь на неё дуть?

Юнь Си: «…»

«Ну дай же мне возможность сохранить лицо! Зачем так прямо разоблачать?»

Система тут же не выдержала:

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, малыш, вот это прямой удар!

Юнь Си: «…»

«Системка, ты точно та самая Системка, которая меня любит? Каждый раз, когда я в растерянности, ты первая выскакиваешь, чтобы посмеяться громче всех! Где же твоя глубокая любовь ко мне?»

Система: «…»

«Никогда не любила, не упоминай!»

Мозг Юнь Си заработал на полной скорости. Он как раз придумывал, какими словами заткнуть Лин Юаня, но не успел и рта раскрыть, как его прервал чей-то голос.

— Прошу вас, почтенные даосы, повремените! Благодаря вашему своевременному вмешательству мы остались живы! — Цзян Сичжэ поспешно подбежал к ним и сложил руки в знак приветствия.

Первой реакцией Лин Юаня было полностью заслонить собой Юнь Си, словно курица-наседка, защищающая цыплёнка. Видя, что Лин Юань сам вышел вперёд, Юнь Си обхватил его мягкими ладонями, крепко обняв за узкую талию, и выглянул из-за его спины, чтобы рассмотреть Цзян Сичжэ.

У юноши было бледное лицо, тонкие черты, слегка раскосые глаза — глубокие и ясные. Полные алые губы напоминали сочный персик, так и манящий укусить. Но самым прекрасным была киноварная родинка в уголке глаза. Эта родинка-слезинка окутывала его флёром туманной красоты, словно хрупкая глазурь, вызывая желание пожалеть.

Чуть шершавая ладонь Лин Юаня накрыла бледную тыльную сторону руки Юнь Си, недвусмысленно демонстрируя покровительство.

С первого взгляда Цзян Сичжэ понял отношения между ними. В знатных домах богатые господа часто держали юных фаворитов для удовлетворения своих желаний. Такие вещи были обыденным делом.

Фавориты, воспитанные в богатых домах, обычно были детьми или подростками, настолько миловидными, что порой стиралась грань между полами.

Но Юнь Си был не таким.

Его телосложение было полностью сформировавшимся юношеским — широкие плечи, узкая талия, идеальные пропорции. Но больше всего восхищали его глаза, полные нежности. Казалось, в них сосредоточена бесконечная глубина чувств, и стоит лишь встретиться с ним взглядом, как тебя затянет в эти ясные очи.

Даже Цзян Сичжэ, равнодушный к мужской красоте, на мгновение растерялся, не в силах скрыть изумление во взгляде.

Однако в глазах волка-собственника, охраняющего свою добычу, это выглядело совсем иначе: кто-то посмел покуситься на его трофей. Каждая деталь точно била по его больным точкам.

Лин Юань не успел ничего сказать, как вмешался другой голос:

— Это ты?

Миндалевидные глаза Цзян Юэ расширились от недоверия. При виде этого парня в его сердце вспыхнул неудержимый гнев. Ему хотелось разорвать Юнь Си на куски. После того случая в Цинсюаньфане над ним долго смеялись. Теперь он даже на улицу выходил, прикрывая лицо, боясь, что его узнают.

Во всём виноват этот мерзавец!

Если бы не он, разве Цзян Юэ потерял бы лицо? В Префектуре Сюаньми он не мог поднять головы, даже какие-то отбросы из побочных ветвей клана смели насмехаться над ним из-за этого случая. От одной мысли об этом его сердце наполнялось бесконечной злобой.

Юнь Си выглянул из-за спины Лин Юаня, в его глазах плясали смешинки. Он поддразнил:

— Кого я вижу? Неужто мой сын? Сынок, как поживал всё это время? Не хочешь, чтобы папочка дал тебе ещё немного карманных денег?

Услышав это, Цзян Юэ взъерошился, как кот, которому наступили на хвост. Он задрожал от гнева и, стиснув зубы, прошипел:

— Ты… ты… ты ещё смеешь об этом упоминать, ты… ты… ты…

Цзян Юэ побагровел от ярости, готовый броситься на Юнь Си, содрать с него кожу и выпить кровь!

Лин Юань обернулся и увидел самодовольное, сияющее от восторга лицо своего малыша. Надо сказать, Юнь Си и так был красив, а сейчас, улыбаясь, он выглядел особенно кокетливо. Его манящие глаза в этот момент напоминали прелестные цветы красной сливы, от которых невозможно было отвести взгляд.

— М?

Увидев недоумение на лице Лин Юаня, Юнь Си приблизился к его уху и прошептал:

— У меня с ним раньше были небольшие разногласия. Этот человек, представляешь, при всех захотел признать меня отцом. Разве я мог отказать в такой любезности? Пришлось скрепя сердце согласиться. Так что считай, это и твой сын, которого ты ещё не встречал!

Цзян Юэ увидел насмешку в его глазах и понял, что из собачьей пасти не жди слоновой кости — тот наверняка намеренно его оговаривает. От злости у него зачесались зубы. Как говорится, взгляд, которым хочется убить, не скроешь.

Видя, как Цзян Юэ готов броситься в драку, Юнь Си улыбнулся ещё шире. Он небрежно поднял глаза и встретился взглядом с Цзян Юэ, спросив:

— Что? Кто-то не умеет проигрывать? Пари того дня, боюсь, уже разнеслось по всей Префектуре Сюаньми, ц-ц-ц…

— Ты!

Цзян Юэ пришёл в ярость и уже собирался броситься вперёд, чтобы проучить его.

Но стоило ему сделать несколько шагов, как Цзян Сичжэ строго его остановил:

— Безобразие! Кто позволил тебе быть невежливым с нашими спасителями? Если бы не их помощь, разве ты был бы сейчас жив?

Лицо Цзян Сичжэ стало холодным, как лёд, отчего Цзян Юэ испуганно съёжился.

Видя это, Цзян Сичжэ подтолкнул его сзади и сурово приказал:

— Чего ты застыл? Быстро извинись перед спасителями!

При этих словах лицо Цзян Юэ исказилось. Извиниться? Перед этим мерзавцем? Да лучше убейте его!

Видя, что он медлит, лицо Цзян Сичжэ почернело, как уголь.

— Если ты так невоспитан, то сиди дома и работай над собой. А исследованием тайных царств пусть занимаются другие. Нечего позорить семью своим дурным поведением, чтобы посторонние не подумали, будто в нашем клане Цзян нет никакого воспитания.

Услышав это, Цзян Юэ встревожился. Судя по словам старшего брата, по возвращении его запрут дома.

Такого он вынести не мог!

С мрачным лицом, крайне неохотно, он шагнул вперёд и извинился:

— Прошу прощения, я повёл себя неподобающе, выставив себя на посмешище…

Увидев, как он стиснул зубы, Юнь Си не сдержался и громко расхохотался. Его злорадство было написано на лице!

Цзян Юэ: «!!!!!»

«Ненавижу!»