Глава 4 Встреча

На рассвете следующего дня в дверь номера гостиницы постучали. Сун Яо быстро привела себя в порядок и открыла дверь.

Поскольку предстояло ехать на поезде, она переоделась в более лёгкую одежду: тёмно-синюю куртку из грубого хлопка и чёрные брюки. Две блестящие чёрные косы аккуратно лежали на груди. Её кожа была фарфорово-белой, а губы естественно красными без макияжа. 

Солдат, стоявший снаружи, покраснел при виде её.

— Тов… товарищ Сун, я Ляо Юнь, дневальный из армии. Мне приказано сопроводить вас в гарнизон.

— Здравствуйте. Мои вещи уже собраны. Можем отправляться, — с улыбкой ответила Сун Яо.

У неё всегда было хорошее впечатление о военных. Миндалевидные глаза изогнулись в форме полумесяцев, когда она улыбнулась, а ямочки в уголках губ заставили лицо Ляо Юня покраснеть ещё сильнее.

— Хорошо, тогда пошли.

Военная база находилась в Хайчэне, более чем в тысяче миль от деревни Хунци. Поезд ходил только раз в два дня.

Ляо Юнь беспокоился, что его ранний приход расстроит девушку. Но, увидев Сун Яо, все его тревоги растаяли. Она была не только красива, но говорила и держалась с достоинством. В его сердце она казалась идеальной парой для командира.

Жаль, что командир получил серьёзные ранения. Он не был уверен, удастся ли удержать такую потрясающую женщину.

Выселившись из гостиницы они вдвоём отправились на вокзал. Как только они ушли, Сун Чуншань прибыл с людьми из деревни Хунци.

— Где эта мерзкая девчонка, Сун Яо?

— Вы о товарище Сун? Она уже сдала номер и ушла. Мы не знаем, куда она направилась.

— Всё пропало!

Сун Чуншань рухнул на землю, его лицо посерело, словно он оплакивал покойника. 

— Всё кончено!

Сун Линь попалась с Чжоу Ямином, её репутация была уничтожена. Теперь уже невозможно вернуть прежние свадебные договорённости.

А Сун Яо продала семейный дом. Вместо того чтобы стать тестем будущего олигарха, Сун Чуншань остался без гроша, готовый кашлять кровью* от такого удара.

Он и представить не мог, что его робкая и покорная племянница осмелится сбежать с деньгами. Но худшее было ещё впереди — когда он в конце концов обнаружил, что Сун Яо также прихватила его личные сбережения, он чуть не стошнило кровью.

Но всё это уже не имело значения для Сун Яо. Она ехала в поезде, следующем в Хайчэн, на пути к встрече с женихом, которому, как говорили, оставалось жить всего полгода.

***

Хайчэн

После трёх дней и двух ночей в поезде Сун Яо наконец прибыла в военный гарнизон.

Ляо Юнь разместил её в ближайшей гостинице, подготовив термос, таз и другие необходимые вещи — продумал каждую мелочь.

— Товарищ Сун, отдохните немного и приведите себя в порядок. Я вернусь позже и провожу вас к командиру.

— Хорошо.

Даже после трёх дней в поезде Сун Яо не проявляла признаков усталости, в то время как сам Ляо Юнь был измотан. 

Её лицо сияло больше, чем у звёзд армейской художественной самодеятельности. Когда она улыбалась, глаза изгибались, как полумесяцы, мгновенно поднимая настроение.

Не смея больше задерживать взгляд, Ляо Юнь поспешил доложить в часть.

Оставшись одна, Сун Яо закрыла дверь и умылась. Даже с поддержкой духовной энергии, после трех дней в переполненном поезде, было ощущение, будто от неё пахнет скотом.

Приняв горячую ванну и высушив волосы, она переоделась в чистую одежду.

У Сун Яо было не так уж много имущества. Помимо 1200 юаней, взятых из тайника Сун Чуншаня, и 100 юаней от продажи дома, только два комплекта залатанной одежды.

Но внешность и фигура Сун Яо с лихвой это компенсировали. Рост 167 см, тонкая талия, длинные ноги и пропорциональные изгибы тела. Благодаря питанию духовной энергией даже тусклый цвет лица и недостатки кожи улучшились, позволяя ей без усилий выделяться в толпе.

Как и ожидалось, когда она появилась в гарнизоне, то сразу привлекла всеобщее внимание.

— Это новая артистка художественной самодеятельности? Я её раньше не видел.

— Артисты не носят залатанную одежду. Может, чья-то бедная родственница.

— Разве бедная родственница может так выглядеть? Одень её получше — и сразу на сцену. Хорошо, что Хань Мэнлин не видела её, а то лишилась бы своего места ведущей артистки.

— Довольно, тише…

Куда бы Сун Яо ни шла, за ней следовал шёпот. Хотя она не разбирала слов, одних лишь взглядов было достаточно, чтобы почувствовать неловкость. Только когда она вошла в военный госпиталь, внимание наконец ослабло.

На втором этаже одна из палат была приоткрыта. Изнутри доносились голоса.

— Брат Цинь Юэ, я принесла тебе тушёную свинину из столовой. Пожалуйста, попробуй.

Женский голос был мягким и нежным. В белом платье, обтягивавшем тонкую талию, она подняла изящную руку, собираясь при помощи палочек покормить мужчину, лежавшего на кровати.

Сун Яо был виден лишь профиль мужчины — коротко стриженные волосы, чёткие черты лица, высокий нос и строгие брови. Но выражение лица было напряжённым от недовольства.

— Товарищ Хань Мэнлин, я ясно дал понять, что питание в госпитале обеспечивается дневальными. Это палата строгого режима — вам здесь не положено находиться. Пожалуйста, уйдите.

Его голос был холодным и властным, не оставляя места для снисхождения. Лицо Хань Мэнлин мгновенно побледнело.

— Но я беспокоюсь о тебе, брат Цинь Юэ. Почему ты отталкиваешь меня?

Слёзы красавицы обычно вызывают у мужчин жалость, но командир Цинь Юэ не был обычным человеком.

— Вон.

— Не уйду!

Хань Мэнлин в досаде топнула ногой. Она тайно любила Цинь Юэ много лет и наконец получила возможность побыть с ним наедине — разве могла так легко всё бросить?

— Я знаю, ты избегаешь меня из-за травмы, но мне всё равно! Даже если ты никогда не сможешь ходить, я готова выйти за тебя!

Это было искреннее признание — если бы не одно но…

Сун Яо взглянула на мрачное лицо мужчины и постучала в дверь.

— Прошу прощения за беспокойство. — её голос был мягким и нежным, но слова прямолинейными — Если вы продолжите говорить, вашему брату Цинь Юэ скоро будет невмоготу.

Невмоготу? Что невмоготу?

Хань Мэнлин застыла, затем её лицо залилось краской, когда она осознала смысл.

— Вы… вы вульгарны!

— У людей естественные потребности. Что вульгарного в том, что нужно в туалет? — парировала Сун Яо.

— Брат Цинь Юэ~

Не в силах переспорить её, Хань Мэнлин обратилась за поддержкой к Цинь Юэ. Но его лицо уже было чёрным как туча, а на виске вздулись вены от сдерживания.

— Ляо Юнь, выведи её!

— Ты слышала? Брат Цинь Юэ сказал тебе уйти! — усмехнулась Хань Мэнлин.

Но Ляо Юнь неловко почесал нос. 

— Товарищ Хань, командир имел в виду вас.

— Не может быть!

Не успела она возразить, как Ляо Юнь схватил её за руку и вытащил наружу.

После её ухода остались только Сун Яо и Цинь Юэ, в палате повисла тяжелая тишина.

— Кхм, вам… нужна моя помощь?

В тоне Сун Яо не было насмешки — она относилась к нему как к обычному пациенту. Но для гордого и неприступного командира Цинь мысль обнажить свою слабость перед молодой женщиной была невыносима.

Его тонкие губы приоткрылись, голос был холоден как лёд.

— Ты. Вон.

____________

П.п:

*Кашлять кровью (咳血 ké xuè) — китайская идиома, означает признак серьёзных внутренних повреждений или крайнее эмоциональное расстройство.