Глава 2 Бессовестный дядя

Отец Сун Яо, Сун Чунцзян, погиб на поле боя десять лет назад. Её мать, Ся Юньжоу, не выдержала удара и вскоре последовала за ним, оставив маленькую Сун Яо, которой на тот момент было всего семь лет.

Армия, естественно, не оставляла без внимания детей погибших солдат. Каждый месяц им выплачивали пособие — десять юаней.

При жизни Сун Чунцзяна его старший брат, Сун Чуншань, редко их навещал. Но после смерти брата под предлогом «заботы о племяннице» он снёс стену, разделявшую их дома. Однако все понимали, что его истинной целью было занять дом Сун Яо и завладеть её пособием.

Прежняя Сун Яо была робкой и не разглядела взрослых уловок. Но нынешняя Сун Яо без колебаний обнажила их уродливую сущность.

— Ты городишь чушь!

Вены на лбу Сун Чуншаня вздулись, а его и без того тёмное лицо почернело, как уголь. Однако, привыкнув играть роль «порядочного человека», он быстро напялил маску спокойной искренности.

— Кто тебя надоумил? — спросил он, переводя взгляд на Чжао Ланьчжи и дочь, явно заподозрив их.

Сун Яо покачала головой. 

— Дядя, вы как-то сказали, что когда я выйду замуж, то вернёте мне пособие отца в качестве приданого. Я посчитала: за десять лет это тысяча двести юаней. Вычтя мои расходы на проживание, должно остаться как минимум тысяча. Дядя, вы взяли меня к себе, и я, естественно, благодарна. Поэтому прошу только девятьсот. Сто юаней оставьте себе в знак моего уважения.

Всего девятьсот… В глазах Сун Чуншаня мелькнула искра злобы. Деньги, попавшие в его карман, никогда оттуда не возвращались. Его не волновало, кто её подстрекает требовать деньги — эти пособия никогда не уйдут из его рук.

— Яо, деточка, дело не в том, что я не хочу их вернуть. Просто растить ребёнка — дорогое удовольствие. Все эти годы твоя еда, одежда и учёба — всё требовало денег. Того, что оставил твой отец, было не достаточно. Я заботился о тебе по любви, поэтому не стану подсчитывать. Но ты не должна быть неблагодарной.

Его слова были бесстыдны до крайности.

Шли 1970-е годы — трудоспособный мужчина, работая целый день, получал всего семь-восемь трудодней. Десять юаней в месяц с лихвой хватило бы на содержание десяти таких Сун Яо, не говоря уже об одной. Кроме того, все эти годы её даже нормально не кормили.

Сун Яо догадывалась, что деньги не вернут. Всё же у неё оставалась искорка надежды. Если бы Сун Чуншань дорожил репутацией и вернул хотя бы часть, она могла бы закрыть глаза на небольшую потерю. Но если он откажется — что ж, она просто воспользуется другими методами.

Она лишь надеялась, что он потом не пожалеет.

Опустив взгляд, она тихо сказала: 

— Понятно. Как жаль.

Решив, что она сдалась, в глазах Сун Чуншаня мелькнула гордость. Всё же ещё совсем девчонка. Наверное, наслушалась чужих россказней и пришла требовать деньги. Как будто бы я стал их просто так хранить?

Он уже давно их припрятал.

— Верно, дядя — твой единственный родственник. Конечно, я не стану тебя обижать. Иначе разве отдал бы тебе такого хорошего жениха, как Цинь Юэ, а не приберёг его для Линьлинь?

Даже произнося это, его сердце обливалось кровью. Если бы не Сун Линь, сказавшая, что Цинь Юэ тяжело ранен и при смерти, а Чжоу Ямин однажды станет самым богатым человеком Хуаго, он никогда бы не позволил Сун Яо выйти за Цинь Юэ.

Теперь оставалось лишь надеяться, что Сун Линь говорила правду.

— Да, дядя — хороший человек. Я вас «как следует» отблагодарю.

Она сделала акцент на слове «хорошо», но голос её был таким сладким и покорным, что Сун Чуншань не уловил скрытой угрозы.

— Мы семья, не за что благодарить. Лишь бы ты жила хорошо, и дядя будет рад.

С этими словами он взмахнул рукой и потащил Чжао Ланьчжи за волосы в спальню. Разобравшись с Сун Яо, настало время свести счёты с этой подлой женщиной.

— Ай— больно! Полегче!

Из спальни слышались пронзительные вопли Чжао Ланьчжи. Дверь была заперта и Сун Линь в досаде топнула ногой, вымещая злобу на Сун Яо.

— Это всё ты виновата! Если бы не твой болтливый язык, отец не стал бы избивать мать!

Сун Яо бросила на неё взгляд, полный притворного сочувствия. 

— Чем тратить время, обвиняя меня, лучше подумай, как ты будешь оправдываться перед Чжоу Ямином без приданного.

— Ты! Откуда ты это знаешь? 

Сун Линь застыла, словно крыса, которой наступили на хвост, её лицо исказилось тревогой.

Откуда? Потому что читала книгу, подумала Сун Яо.

В романе Сун Линь хотела поменяться женихами, но Чжоу Ямин отказался. По сравнению с утончённой и очаровательной Сун Яо, Сун Линь была словно пресная кипячёная вода — скучная и безвкусная, не вызывающая никакого желания.

В итоге Сун Линь пообещала приданое в 500 юаней, прежде чем Чжоу Ямин нехотя согласился.

Но теперь Чжао Ланьчжи уже отдала эти деньги своей семье. Сун Линь не могла выполнить обещание, и обмен женихами неминуемо столкнётся с проблемами.

Осознав это, Сун Линь побледнела и бросила на Сун Яо ядовитый взгляд.

— Не думай, что ты победила! В этой жизни только я могу стать женой самого богатого человека!

Сун Яо проигнорировала её бред. Она взглянула на закрытую дверь спальни, затем развернулась и направилась в правление бригады.

Пусть Сун Чуншань и снёс стену между их дворами, документы на землю оставались раздельными.

Она планировала продать дом своей семьи.

Полчаса спустя бригадир Ян Айго с улыбкой лично проводил её. 

— Я всё ломал голову, как разместить столько образованной молодёжи, отправленной в деревню. Твой дом прямо у главной дороги, с большим двором. Если добавить ещё несколько спальных комнат, будет идеально. Девочка Яо, ты действительно сняла с дяди Яна большую головную боль.

Сун Яо мягко улыбнулась. 

— Дядя Ян, вы мне льстите. Но мне придётся попросить вас поговорить с моим дядей.

Ян Айго взмахнул рукой. 

— Не волнуйся. Оставь это мне. Ты молодая девушка, и тебе тяжело конфликтовать со старшими, а я не боюсь. В конце концов, дядя и тётя занимали твой дом достаточно долго. Будет правильно вернуть его.

Когда дело было улажено, Сун Яо положила в карман 100 юаней от продажи дома и направилась домой. Но когда она приблизилась к роще у въезда в деревню, вдруг услышала двусмысленные стоны.

— Брат Ямин, помягче… Это мой первый раз…

Это была Сун Линь, нарочно говорящая застенчивым голосом, чтобы угодить мужчине.

Взгляд мужчины был похотливым, а слова — такими же грязными.

— Первый раз? Не похоже. А ты довольно дикая... Подними свою задницу выше!

Раздался звук шлепка.

Конечно, она не была невинна. Прожив одну жизнь, знала, как угодить мужчине.

— Брат Ямин, я отдала тебе своё тело. Когда ты придёшь ко мне домой делать предложение?

— Ты же сказала, что денег на приданое нет? Линьлинь, я бы хотел жениться на тебе, но без денег как я смогу сделать тебя счастливой? Пусть лучше Сун Яо страдает.

При мысли о нежном, прекрасном лице Сун Яо, эта простая, тощая женщина под ним внезапно потеряла всю свою привлекательность.

Когда он слишком рано вышел, Сун Линь запаниковала и схватила его за руку.

— Эта шлюха Сун Яо уже заигрывает с военным — она даже не хочет выходить за тебя! К тому же, что такое 500 юаней? У моего отца ещё есть деньги!

— Правда?

Поначалу Чжоу Ямин злился, что Сун Яо не хочет его. Но, услышав, что у Сун Чуншаня есть деньги, в его глазах мелькнул огонёк.

— Конечно, правда. Мой отец за эти годы скопил больше тысячи юаней — они закопаны на огороде за нашим домом. Если ты женишься на мне, всё это станет моим приданым для тебя!

Сун Линь шла ва-банк. Она твёрдо верила, что Чжоу Ямин снова станет самым богатым человеком Хуаго.

— Милая Линьлинь, ты и вправду моя счастливая звезда!

Мужчина крепко обнял её и поцеловал. 

— Но кроме приданого, я хочу ещё кое-что.

— Что ещё?

— Я хочу нефритовый кулон, который Сун Яо унаследовала от матери.

Он сам не знал почему, но когда впервые увидел этот нефрит на Сун Яо, почувствовал, что он должен принадлежать ему. У него было сильное предчувствие: как только он завладеет им, его жизнь навсегда изменится.