Глава 15

— Вам нужна помощь? — раздался голос.

Бай Цин и Бай Бо обернулись. Рядом с Бай Цин стояла Цзян Мяо, ее пушистая голова лежала на плече девушки.

Бай Цин была высокой и стройной, с фигурой модели. От такого близкого контакта с Цзян Мяо она слегка покраснела.

По какой-то причине Бай Цин не чувствовала, что Цзян Мяо нарушает ее личное пространство. Более того, Цзян Мяо, осмелев, потерлась щекой о ее плечо.

Бай Бо показалось, что в этом есть что-то двусмысленное.

— Мяо-Мяо, ты хочешь помочь нам построить жилье? Ты такая добрая! — Бай Цин погладила Цзян Мяо по голове, невольно переходя на детский тон.

«Что происходит?! — мысленно кричал Бай Бо. — Сестра, что ты делаешь? Камеры все еще снимают! Опасно, опасно, опасно!!!»

Цзян Мяо довольно замурлыкала: — Пустяки!

Вдыхая аромат кошачьей мяты, исходящий от Бай Цин, Цзян Мяо блаженно потянулась: «Красавица Цин такая же нежная, как и всегда. Нравится мне».

Цзян Мяо очень любила Бай Цин, постоянную посетительницу котокафе. Ведь таких щедрых клиентов было немного. Каждый раз Бай Цин приносила ей кучу консервов и лакомств.

Цзян Мяо заметила Бай Цин и Бай Бо, когда обычные участники и ёкаи расстались. Она решила отплатить Бай Цин за ее доброту в котокафе.

Насладившись общением с Бай Цин, Цзян Мяо подозвала ёкаев, которые тут же вызвались помочь.

— Красавица Цин, не волнуйтесь, — заверила ее Цзян Мяо, — скоро у вас будет теплый дом.

Затем она обратилась к Бай Бо: — А ты чего стоишь? Помогай! Неужели мы, девушки, будем таскать бревна?

Бай Бо возмутился, но Бай Цин его опередила: — Да, брат, мы с Мяо-Мяо можем помочь с чем-то легким, но такие тяжелые бревна нам не поднять!

«Сестра! — подумал Бай Бо. — Что тебе эта Цзян Мяо в голову вбила? Ты разве не видела, как она сегодня строила дом голыми руками?»

Бай Бо страдал молча и присоединился к ёкаям-строителям.

«Надо же присматривать за сестрой, пока ее Цзян Мяо не увела!» — подумал он.

Режиссер, заметив эту троицу, сразу понял, что это может стать хитом, и отправил оператора снимать их.

Когда оператор подошел, Цзян Мяо и Бай Цин, как и ожидалось, снова были вместе.

Бай Цин заплетала Цзян Мяо косу, то и дело поглаживая ее по голове, отчего та довольно мурлыкала.

Бай Цин почему-то хотелось постоянно гладить Цзян Мяо, особенно ее пушистую голову. Ей все время казалось, что у Цзян Мяо есть невидимые уши.

— Мяо-Мяо, иногда мне кажется, что ты какое-то животное, — рассмеялась Бай Цин, думая об этом. — Ты мурлыкаешь, как кошка.

Цзян Мяо застыла с широко раскрытыми глазами: «Опасность! Первое правило ёкаев: не раскрывать свою личность! Штраф — сто тысяч!»

— Цин… Цин, ты такая шутница! — запинаясь, ответила она. — Я… я не кошка!

— Ха-ха, Мяо-Мяо, ты такая забавная! — Бай Цин с умилением посмотрела на испуганную Цзян Мяо.

Цзян Мяо облегченно вздохнула: «Пронесло!»

Ёкаи работали быстро, и вскоре все домики были готовы.

Конечно, в этом была заслуга и Бай Бо. Чтобы предотвратить возникновение «шокирующей любви» между сестрой и Цзян Мяо, он торопил всех, тщательно планируя работу, чтобы поскорее закончить и увести Бай Цин.

Видя, с какой неохотой Бай Цин прощается с Цзян Мяо, Бай Бо понял, что принял правильное решение.

Бай Цин и Цзян Мяо никак не могли расстаться, провожая друг друга до дома.

В конце концов, решительный Бай Бо затащил сестру в дом и закрыл дверь, положив конец этой трогательной сцене.

Когда дверь закрылась, Цзян Мяо наконец-то пришла в себя после воздействия кошачьей мяты.

Посмотрев на окруживших ее ёкаев, которые ждали похвалы, Цзян Мяо подняла руку.

Ёкаи обрадовались, предвкушая денежное вознаграждение, но их ждал еще больший сюрприз.

Цзян Мяо достала пачку стоюаневых купюр и раздала каждому по пять штук: — Спасибо за помощь! Не говорите, что я жадная. Это ваша награда.

Обычно ёкаи возмутились бы: «Как эта скряга Цзян Мяо смеет говорить, что она не жадная?!», но сейчас, глядя на сверкающие купюры, они были искренне благодарны, даже подобострастны.

— Сестра Мяо! Отныне вы наш лидер! — воскликнули ёкаи. С такой удачей им будет гораздо легче выполнить задание Управления особых дел и получить работу.

Цзян Мяо не знала об их планах, но ей нравилось слышать похвалу.

К сожалению, нашлись и те, кто не оценил ее щедрость. Участники, которым досталась только беседка, позавидовав домам Бай Цин и Бай Бо, решили обратиться за помощью к Цзян Мяо и ёкаям.

Ёкаи были прямолинейными. Они хорошо помнили, как их бросили, и отказались помогать, даже за деньги!

Видя это, Е Синь, предводитель группы, посмотрел на Цзян Мяо. Он знал, что она может убедить упрямых ёкаев.

Цзян Мяо как раз ругала про себя ёкаев за то, что те упускают возможность заработать, как вдруг сама получила шанс.

— Цзян Мяо, ты можешь нам помочь? — спросил Е Синь. — Или хотя бы уговорить остальных. Мы заплатим!

Он достал часть своих денег и протянул их Цзян Мяо.

«Деньги! — обрадовалась Цзян Мяо. — Прекрасно!» Она быстро забрала деньги и ободряюще посмотрела на Е Синя и его товарищей.

— Сюн Ли, иди сюда! — позвала она напарницу Ли Ман, медведя-оборотня.

Е Синь наблюдал, как Цзян Мяо что-то шепчет Сюн Ли, и как они время от времени смотрят на них и смеются.

«Что-то мне эта улыбка не нравится», — подумал Е Синь.

Сюн Ли, виляя бедрами, прошла мимо Е Синя, испепеляя его взглядом: — Пошли! Вы платите, мы работаем!

Е Синь невольно отшатнулся: «На меня смотрит какой-то хищник!»

Его товарищи, узнав, что можно получить жилье, да еще и дешевле, чем в пункте обмена, с радостью согласились и тут же бросились мириться со своими бывшими напарниками, изображая «братьев по оружию» и «сестер навеки».

Конечно, они предпочли небольшие домики продуваемой всеми ветрами беседке.

Ёкаи, не привыкшие к такому быстрому изменению настроения людей, приняли их показную доброту за чистую монету и, забыв о том, как их бросили, снова начали с ними дружить.

Цзян Мяо, глядя на наивных ёкаев, почувствовала, что что-то здесь не так, но решила, что в дружбе с людьми нет ничего плохого.

На этом съемки первого дня закончились. Все участники получили нормальное жилье.

Му Хэ объявил, что завтра участники получат оценки, основанные на активности зрителей в комментариях к прямой трансляции.

Участники сдали микрофоны и отправились отдыхать.

В первый день режиссер не стал устраивать никаких дополнительных мероприятий, так что особого выбора у них не было.

Уставшие участники быстро уснули.

Цзян Мяо вежливо попросила Вэнь Цзэ покинуть ее дворик.

Она извинилась за свое неуважительное поведение, сказав, что чувствует себя виноватой.

В общем, Вэнь Цзэ больше не мог оставаться.

Вэнь Цзэ, глядя на одинокий заборчик, улыбнулся. Его «испытание» закончилось, и ему пора было уходить.

Но тут его взгляд упал на У Сина, который вышел посмотреть, что происходит. Вэнь Цзэ нахмурился.

«Кошечка, что ты задумала на сегодня?» — подумал он.