— У нас каким-то образом звук включился раньше, чем видео, да?
— Ага. Я тоже так подумал.
— Вау… Мы ведь не говорили никакой ерунды, верно?
— Нет. Мы все молчали, потому что хён сказал нам включить режим трансляции.
Оглядываясь назад, можно сказать, что это была настоящая катастрофа в прямом эфире. Если бы Джухёк их не предупредил, они могли бы опозориться, поскольку обменивались различными высказываниями, которые точно были не для публики. Лидер группы тогда даже побледнел и оставался в таком состоянии до конца трансляции.
— Если бы мы сказали какую-то ерунду, разве Донсу-хён не прибежал бы и не сказал нам выключить трансляцию?
— Все будет хорошо, не волнуйтесь.
И клип-видео был загружен.
[Айдол, который шутил, не зная, что трансляция идет.]
С того момента Джинхёка начали называть Yongpal. На самом деле это уничижительное прозвище для плохих торговцев на рынке электроники Йонгсан. Прозвище было достаточно запоминающимся, и, конечно, оно быстро распространилось в Сети.
[Ты сошел с ума???]
[Что за бред??]
[Мило, что дети сидят и ждут, думая, что трансляция идет ㅋㅋㅋ]
[Что это было? Было так смешно ㅋㅋㅋㅋ Я думала, трансляция остановилась ㅋㅋㅋ]
[Привет, я тоже ㅋㅋㅋ Все остановилось, поэтому я закрыла и открыла трансу опять ㅋㅋㅋ]
[Вы видели, как Содам глазками своими забегал? ㅋㅋㅋ]
Тем не менее серьезной проблемы, о которой так беспокоился Ли Джухёк, не было. Больше всего реакций было на то, что все парни были милыми, когда поняли, что где-то ошиблись.
* * *
После того, как трансляция закончилась, Ян и участники сразу же отправились в спортзал, расположенный в здании компании. Конечно, заранее для них были подготовлены и диетические блюда.
— Нас все просят похудеть… я вот думаю, от этого что-нибудь набрать вообще можно?
Чо Тэун воткнул вилку в сухую куриную грудку. Он выглядел так, словно ел самую безвкусную вещь в мире.
— Сколько мы должны были скинуть перед камбэком?
— Я набрал три килограмма, — подумав, сказал Ян и прожевал последний оставшийся помидор черри. Вместо того, чтобы потом голодать, пытаясь похудеть, лучше уже сейчас готовиться.
— Я набрал пять.
— Ты тоже? Я тоже набрал пять килограммов, это слишком много.
Ким Джуён и Чо Тэун нахмурились, глядя друг на друга. К счастью, Ян тренировался по привычке и не слишком переживал из-за этого. Чего нельзя было сказать про остальных мемберов.
— Вообще, мы все сейчас находимся в периоде роста. Не слишком ли много диет?
— Камера полнит. Не слышал о таком?
— Ничего не слышу. Абонент находится вне зоны действия сети.
Трое девятнадцатилетних парней рассмеялись. Но даже в этом смехе не было искренней радости. Диеты — это зло.
Фактический внешний вид, как правило, отличался от вида на записи. Были случаи, когда человек в объективе был чуть ли не вдвое больше. Естественно, помимо управления диетой, агентство организовало им каждодневные тренировки. Обычно это были простые персональные тренировки. Но в данном случае тренер старался особенно усердно.
— Все называют вас свиньями только потому, что у вас двойной подбородок. Это детский жирок? Ха!
— Разве мы не вырастем выше, если сильно похудеем?
— Ну, вы все и так взрослые, вам уже почти двадцать.
— Не-а. Моя мама говорила, что мужчины взрослеют до двадцати пяти лет.
— Ну раз мама так сказала…
Обмениваясь с парнями бесполезными рассуждениями, Ян прислонился к стене. Он бы улегся прямо на пол, как остальные ребята, но боялся, что потом просто не сможет встать.
— Так, вы трое! Быстро встали! Пожалуйста, подойдите ко мне сейчас же!
Услышав слова тренера, парни встали, чуть не плача, и приступили к тренировке. Четверо участников, которые тренировались первыми, растянулись на полу, тяжело дыша.
— Джухёк-хён, ты в порядке?
— Я умираю…
Ли Джухёк был настолько терпелив, что его прозвали Буддой. И если уж даже он не выдерживает этих тренировок, то значит их точно можно сравнить с путешествием в ад. Трое парней стояли перед тренером, тихо ненавидя его.
«Мы так стараемся, что это должно получиться красиво на камеру, верно?»
[Конечно, вы будете выглядеть красиво, когда похудеете. Хотя из-за этого все айдолы становятся тощими, как листики бумажные.]
«Какие бумажные листики, это слишком жестко».
[Это факт, сэр.]
Ян хмыкнул и начал мысленно подсчитывать, на сколько ему нужно похудеть и когда следует остановиться, чтобы не нанести вред здоровью.
Тем временем тренер с воодушевлением требовал большего.
«Тем не менее я не думаю, что в прошлом были такие тощие мужчины-айдолы».
[В прошлом образ айдола позволял какому-нибудь мемберу группы с накачанным телом свободно выйти топлес или сорвать с себя футболку прямо на сцене. Правила музыкального вещания изменились, так что в наши дни это невозможно.]
Если подумать… Джин был прав. Сейчас уже нельзя было в таком виде выходить на выступление. По крайней мере, это было непопулярно. В крайнем случае, айдолы могли показать пресс, хотя даже это порицалось, если случалось слишком часто.
[Но даже тогда все обсуждали вес айдолов. Не говоря уже о том, что творится сейчас. Ты чуть опух после соленой еды вечером? Все, в сети тебя уже поносят за леность. Поэтому все айдолы сейчас какие-то усохшие.]
«Хотелось бы, чтобы объектив камеры не полнил. Было бы неплохо».
[Тебе-то что. В любом случае, похудеешь ты или нет, у тебя и так хорошая фигура. Ты редко набираешь вес, у тебя вообще есть все. Зараза ты. Но столько таких? Единицы. Завидую тебе, придурок.]
С каждым словом тон Джина становился все более недовольным.
[Кроме того, худеете вы из-за объектива камеры, а когда фанаты встретят вас вживую, они сразу начнут возмущаться, что вы уже слишком худые.]
«Так и есть… Трудно соответствовать вкусам людей».
Ян тяжело вздохнул. Хотя он понимал, что такова судьба человека, который выбрал профессию, связанную с публичностью, он не мог смириться с проклятым лукизмом*.
П.п.: Луки́зм (англ. lookism, от look — «внешность»), или дискриминация по внешности, — предвзятое отношение к людям, основанное на оценке их внешности как привлекательной, так и непривлекательной.
* * *
После того, как все упражнения закончились, ребят забрал менеджер Пак Донсу.
— Хён, я не могу встать.
— Мы не можем просто поспать в тренировочной комнате?
— Не преувеличивайте. Давай быстрее в общежитие и спать.
Пак Донсу поднял распластавшегося Пак Содама и похлопал его по спине.
Ребята шли к подземной парковке, волочась, как зомби. Все устали, поэтому полусонные сели в машину и поехали в общежитие.
[Хм? Эй, проснись.]
Когда фургон с мемберами выехал из здания компании и остановился на светофоре, Джин разбудил Яна.
«Зачем будить меня, если мы только начали ехать? Ты чего?»
[Я тоже в замешательстве, понимаешь? Я думал, вы, ребята, сами этого бы не заметили.]
«Чего не заметили?»
[За нами едет какое-то подозрительное такси.]
«Что?»
Ян быстро принял вертикальное положение. Джин рассеялся как дым и вскоре снова появился перед Яном.
[Сегодня утром я видел каких-то ребят в такси перед вашим общежитием.]
«Неужели это…»
В то время пока все спали беспробудным сном, один Ян вертелся и оглядывался назад. Заметив это, Пак Донсу спросил:
— В чем дело? Ты что-то забыл?
— Хён… нас что, преследуют?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|