Глава 6.2

Когда Ши Ин уже собиралась придумать другой способ, он снова заговорил:

- Но, если Ин-Ин этого хочет, я тоже так сделаю.

Ши Ин: - ...

Забудь об этом, я не хочу, чтобы ты останавливался.

- Вам не кажется... что это на самом деле неплохо! - Ши Ин вышла из лифта, обняв Чжоу Чен Юаня, и начала нести чепуху по дороге в его комнату. - Что вы скажете насчет маленького тигренка, как величественно! Как властно! Как это вам подходит! Дядюшка Чен Юань, вы родились с видом короля, а тигр известен, как король лесов. Вы оба короли, так что я раскрасила вас под тигра. Потому что дядюшка Чен Юань всегда будет королем моего сердца.

Ши Ин почти верила в ту хвалебную чушь, которую несла. Чжоу Чен Юань, слушая, скривил губы. Ши Ин подвела его к постели, дала Чжоу Чен Юаню сесть. Ей захотелось уехать.

- Тогда, дядюшка, ты отдыхай, а я поеду...

Не успела Ши Ин договорить, как Чжоу Чен Юань прервал ее:

- Подожди.

Она чувствовала себя виноватой, а сердце так и колотилось. Она машинально повернула голову, натянуто дернула уголком рта, невинно моргнула и спросила:

- Что-нибудь еще, дядюшка?

Чжоу Чен Юань протянул руку, чтобы открыть ящик, вынул из него коробку и протянул Ши Ин.

Она озадаченно взяла коробку. Когда она подняла крышку, Чжоу Чен Юань сказал ей:

- Мне нечего тебе подарить, так что считай это подарком к помолвке.

Глаза Ши Ин расширились. Она потрясенно взглянула на бриллиант в шкатулке, и в ее блестящих глазах внезапно блеснули деньги.

Твою мать!

Такой большой розовый бриллиант просто слепит глаза!

Слишком особенный подарок - это бесчеловечно!

Хотя в реальной жизни Ши Ин была третьесортной звездой, ей не приходилось беспокоиться по поводу еды и одежды, у нее даже были небольшие сбережения, но по сравнению со всем этим, это было каплей в море.

Главное, что этот бриллиант слишком, чертовски, хорош!

- Вы отдаете его мне? - Ши Ин моргнула. Она такого не ожидала. Спросив, Ши Ин добавила: - Это слишком дорого...

Чжоу Чен Юань сказал:

- Разве ты мне не дороже всего на свете?

Ши Ин была ошеломлена.

Этот человек ее дразнит?

Мамочки, помогите!

- Если Ин-Ин все еще чувствует себя неловко, как тогда насчет того, чтобы заранее исполнить свой супружеский долг?

Ши Ин: - ... ???

Среди бела дня, ты с ума сошел?

Кроме того, кто тут собирается выполнять супружеский долг!

Она разозлилась, закрыла коробку и швырнула ее Чен Юаню:

- Хватит!

Хотя у Ши Ин и не было денег, она все равно была человеком. Она не могла потерять деньги. Он хочет, чтобы она продала себя за какой-то бриллиант?

Хм! Невозможно! Кто тут еще бесстыжий!

Когда Ши Ин договорила, она повернулась, чтобы уйти.

Чжоу Чен Юань схватил ее и с улыбкой сказал:

- О чем ты думаешь? Разве Ин-Ин не хочет вытереть мне лицо?

Что за чертовщина? Лицо тебе вытереть?  

Если бы ты ничего не сказал, я бы ничего и не сделала! 

Ши Ин повернула голову, взглянула на Чжоу Чен Юаня, нахмурившись и мгновенно рассмеялась. Она поднялась, притворяясь очень воспитанной.  

- Да, я очень хочу!

- Тогда... выкуп за невесту считается?

Ее глаза, никогда еще не видевшие такой ценной вещи, близоруко уставились прямо на коробку с розовым бриллиантом.

Разве розовые бриллианты - это так важно?!

Чжоу Чен Юань поднял брови и отдал ей коробку.

Ши Ин немедленно сложила подарок в сумку, а затем бросилась в ванную, примыкавшую к его комнате.

- Я смочу полотенце для тебя!

Чжоу Чен Юань взглянул ей в спину. Она была почти счастлива. Он поджал нижнюю губу.

Все это ложь.

Когда Ши Ин мочила полотенце в ванной, Чжоу Чен Юань, пользуясь своим одиночеством, куда более расслабленно подвигался, а потом снова сел на кровати.

После этого Ши Ин вышла из ванной с полотенцем, смоченным теплой водой.

Чжоу Чен Юань расставил ноги. Ши Ин встала между ними, подняла руку, чтобы обхватить его лицо и аккуратно помогла ему стереть все линии, нарисованные карандашом для бровей, с помощью влажного полотенца.

Ши Ин вела себя внимательно и серьезно, тогда как он был крайне расслаблен и зорок. Чжоу Чен Юань подумал немного и тихо спросил Ши Ин:

- Ин-Ин стояла у дверей дома несколько дней назад, почему не вошла? Тебе нужно было тайком сделать фотографию?

Ши Ин какое-то время не отвечала. Поразмыслив, она поняла, что Чжоу Чен Юань говорит о том, почему она не пришла в гости, когда приехала в тот день на машине Чжоу Си Яна.

Она просто хотела сказать, что, так как Чжоу Си Ян сказал ей, что дядюшки нет дома, она и не стала заходить в гости, но, когда эти слова слетели с ее губ, она заметила: что-то не так.

Чжоу Си Ян?

В тот день она солгала Чжоу Си Яну, что тайком сфотографировала их, но забыла о кое-чем очень важном.

Чжоу Чен Юань тогда был на балконе второго этажа и, должно быть, видел, как она уезжала с Чжоу Си Яном в его машине...

Конечно, лгать некоторое время - это круто, но лгать постоянно - еще круче.

Маленькая головка Ши Ин быстро обернулась. Вскоре на ее лице появилось застенчивое и чувственное выражение, она попыталась сказать Чжоу Чен Юаню:

- Мои родители говорили, что вам нравится другая. Девушки тоже должны вести себя сдержанно, не то будет слишком поздно. Сначала, когда я, возвращаясь с работы, села в машину к брату Яну, я хотела приехать в дом Чжоу, чтобы повидаться с вами, но потом вспомнила, что говорили мне родители и немного испугалась, что, если я все время буду приезжать к вам и беспокоить вас, будет нехорошо.

Она опустила голову так, словно сделала что-то неправильное, держа полотенце в руке и не прекращая вращать покрасневшими глазами. Немного обеспокоенная, она сказала:

- Мне сказали, что родители напуганы, и я испугалась. Дядюшка не любил и даже ненавидел меня, так что мне только одно и оставалось: тайком фотографировать вас, не входя.

Чжоу Чен Юань подавил предательски удовлетворенное выражение в глазах.

Он притянул к себе Ши Ин, позволил ей сесть у себя на коленях, обнял и утешил девушку, которая казалась очень расстроенной. Он сказал ей на ухо:

- Как дядюшке это могло не понравиться? А что насчет самой Ин-Ин? Ин-Ин такая милая, разве ты не знаешь, что ты больше всех на свете нравишься дядюшке? Ты нравишься мне так, что хочется запечатлеть тебя в сердце и слиться с тобой в единое целое. Таким образом, никто больше не возжелает мою Ин-Ин, и моя Ин-Ин никогда не сбежит от меня.