Глава 9. Нюаньюань, пора домой

— Кто ты?! — В голосе Вэнь Сынуань звучал страх. В ее карих глазах читалась надежда, но еще больше — тревога.

Лэн Цзюньшэн в черном костюме, сохраняя серьезное выражение лица, не ответил. Он попытался освободить свою руку, которую Вэнь Сынуань крепко сжимала.

Несмотря на все усилия, ему не удалось разжать ее пальцы.

Вэнь Сынуань не отрывала взгляда от Лэн Цзюньшэна, ее раскосые глаза выражали непреклонность. — Кто ты?!

Мо Ли, увидев это, выскочил из машины и подбежал к Вэнь Сынуань. — Госпожа, что вы делаете? Отпустите его руку!

Вэнь Сынуань словно не слышала его. Ее взгляд был неподвижен, она монотонно спросила:

— Кто ты?!

Этот вопрос прозвучал почти как крик, полный отчаяния.

В глазах Лэн Цзюньшэна наконец-то появилось какое-то выражение, но лишь на мгновение.

— Отпусти, — произнес он холодным, ровным голосом.

Возможно, от напряжения, а может, от боли, по щекам Вэнь Сынуань покатились слезы.

Пальцы Лэн Цзюньшэна замерли. Он почувствовал, как сжалось его сердце.

— Кто ты? Скажи мне, кто ты… — Вэнь Сынуань не пыталась остановить слезы. Она уже не помнила, когда плакала в последний раз. Ей хотелось произнести имя, которое вертелось на языке, но она не могла, не смела. Она могла лишь снова и снова задавать один и тот же вопрос.

— Лэн Цзюньшэн, — раздался бесстрастный голос.

— Лэн Цзюньшэн… — Вэнь Сынуань смотрела на него, повторяя это имя.

Внезапно она рассмеялась и разжала пальцы.

Она пошатнулась, словно от удара, и медленно опустилась на землю, обхватив колени руками и спрятав лицо.

— Эй… — Лэн Цзюньшэн нахмурился.

— Простите, я обозналась… Просто… обозналась, — пробормотала Вэнь Сынуань, не поднимая головы. Ее голос был хриплым.

Мо Ли извиняющимся взглядом посмотрел на Лэн Цзюньшэна. Тот, все еще озадаченный, перевел взгляд с них на машину, за которой они стояли, и, ничего не сказав, направился к увитой плющом вилле.

— Госпожа… — Мо Ли был в смятении. Он так и знал, что не стоило возить госпожу по городу. Вот, доигрались. Если господин узнает, ему не поздоровится.

Вэнь Сынуань продолжала сидеть неподвижно, обхватив колени.

— Не плачьте… Вам нельзя так расстраиваться… Это вредно… — раздался робкий голос.

Мо Ли, увидев появившуюся девушку, напрягся.

Только папарацци здесь не хватало. Если об этом кто-нибудь узнает, ему конец.

— Спасибо за заботу, госпожа. С нашей госпожой все будет в порядке, — Мо Ли отвел девушку в сторону, не давая ей приблизиться. Береженого Бог бережет. Вдруг эта невинная на вид девушка окажется журналисткой? Тогда ему придется применить силу.

У девушки были большие, ясные глаза, полные беспокойства.

Она продолжала смотреть на Вэнь Сынуань, затем ее губы дрогнули, и на лице расцвела улыбка. Словно что-то вспомнив, она достала из сумки молочную конфету и снова посмотрела на Вэнь Сынуань.

Кажется, она не сможет сама дать ей конфету.

Девушка торжественно вручила конфету Мо Ли, присела рядом с Вэнь Сынуань и тихо сказала:

— Мой парень говорит, что когда грустно, нужно съесть конфету, и все пройдет. Так что не грустите, хорошо? — Сказав это, она легко поднялась и ушла.

Мо Ли с улыбкой посмотрел на конфету в своей руке. Он не знал, что делать, как вдруг Вэнь Сынуань подняла голову и посмотрела вслед удаляющейся девушке.

Если грустно, нужно съесть конфету, и все пройдет?..

— Что ты ревешь? Такая большая, а все еще плачешь! Стыдно!

— Но…

— Больно? На, съешь конфету. После нее боль пройдет.

Давно забытые образы всплыли в ее памяти.

Вэнь Сынуань почувствовала острую боль в груди и прижала руку к сердцу. В голове звучали эти слова.

Она выхватила конфету из рук Мо Ли и крепко сжала ее в ладони…

— Нюаньюань, стемнело. Пора домой, — раздался мягкий голос в тишине.

Вэнь Сынуань подняла голову. В лучах заходящего солнца она увидела высокую фигуру. Она не могла разглядеть его лица, но знала, что он улыбается.

Хуанфу Мо стоял, слегка расставив руки, в его темных глазах светилась улыбка.

— Нюаньюань, пора домой.

Слезы, которые до этого лишь блестели в ее глазах, наконец полились ручьем.

Вэнь Сынуань бросилась к Хуанфу Мо…

Хуанфу Мо, ты всегда был моей тихой гаванью.

Внутри увитой плющом виллы.

— А Шэн, А Шэн, я видела на улице плачущую женщину, — Линь Сяоай, отдав свою сумку дворецкому, подбежала к Лэн Цзюньшэну, который сидел на диване с отрешенным видом. В ее звонком голосе слышалось беспокойство.

Лэн Цзюньшэн обнял Линь Сяоай и, к ее удивлению, положил подбородок ей на голову, закрыв глаза.

— А Шэн?.. — Линь Сяоай хотела поднять голову, но он закрыл ей глаза рукой.

— Сяосяо, всего на минутку… Дай мне побыть так немного…

Линь Сяоай замерла, затем обняла его за талию.

— А Шэн, не грусти. Если ты будешь грустить, я тоже буду грустить, — прошептала она ему на ухо.

Лэн Цзюньшэн молчал, лишь крепче прижимая ее к себе. Только так он мог успокоить свое смятение.

Ему не хотелось этого признавать, но, увидев слезы той женщины, он почувствовал острую боль в сердце, которую не испытывал уже давно.