Пролог

Новая горничная спросила:

льжк– Так чем же я отныне шжьбуду заниматься?

юуяОна рбхоприкрывала рот платком, всем видом показывая, эпегчто сильно простужена.

Ее нанимательница тем временем с легкостью закинула ыженоги на деревянный стол.

– фтпдЧем вы будете заниматься?

Стол седлэуне был покрыт лаком, жягюеи цлмна жмннем было много седцюцарапин.

Казалось, дфъгего уже давно пора менять, ъбжлжтно экономке, иъпохоже, ушьщюуббыло гмэшнаплевать.

– Да ничем.

– хоэаНичем?

лед– О, хеоквы цфкятоже можете уыэмцосприсесть здесь.

евБез зазрения джщвмнбсовести и с завидным эясаэяевысокомерием ьжьпаидомоправительница начала щшспоглощать закуски, нлпринесенные бэс кухни. Женщина ээпнхрлениво раскачивала рукой, державшей вишневый пирог, который ябфякобы приготовил повар. А бяэепока поглощала хуэясдесерт одной рукой, другой принялась вкперелистывать страницы ахчйбякниги.

– щбблРазве слугам можно есть такие десерты? гдгяиЯ думала, фруктовый пирог шщтпаыприготовлен для хозяев. фимхщиЭто дорогая вопзакускаяцшубжг, хиьпы– удивилась горничная.

На мгновение выражение юдлица экономки йбсфизменилось. цмхэиОна ясфввщне могла еьблгне приметить, что гъв аиюишэотличие от обычной горничной, дчхэта вела себя элегантно.

Когда экономка снова склонилась над эъьлджкнигой, напряженная атмосфера рассеялась.

рыыух– экпиХм? йыиНу, да... Но здесь яшуфэто не ойихиимеет ихэмвгзначения. Мы можем делать все, что цхцэзахотим. Тебе тоже стоит хбддпопробовать.

фвьщюаЭкономка еммъвподала ей вишневый тьпирог, пмэфкак мчбудто пытаясь шоипроявить фюшущедрость.

эфыКогда еъвфгорничная не ответила, домоправительница добавила, чтобы гшелцгтона не спшшнббеспокоилась.

– Все нормально. Так и должно быть.

беууущ– оялэ...

– Не тббеспокойся. поыфчрчМожешь уходить домой пораньше. И дай знать, одмжесли тебе что-нибудь понадобится.

Экономка дилготкусила от пирога смачный мдякусок. Она ввысэбпвела себя уцфцтак, будто была иатуурхозяйкой фъояпьбэтого дома.

– Это пока бьыэхсекрет, но ъйдутшапозже я тебе юыцчжыфрасскажу. Даже если цйбудешь работать без энтузиазма, жхьввдо тех пор пока цапъислушаешься меня, йыщясможешь зарабатывать деньги, муьасовершенно не напрягаясь.

ншяшжох– ...Я знаю, что уюилсвы ючъсделали.

ьйдщмэг– Что?

ырьэюяе– дяэхНет, ничего.

эядГорничная рблцявежливо ъжиулыбнулась. Эти улыбающиеся ъдугмжюглаза чсмнзаставили вгбгщщхэкономку кгжюзадуматься о эхвэмпее словах.

южрдыфгПрошло несколько пэзатянувшихся мгновений.

шюрфРаздался настойчивый звук шагов, уждщщкоторые никак не армажвписывались в расслабленную атмосферу особняка, к которой рэсьшмывсе привыкли. Слуга оаахэжвпоспешно открыл дверь и хайвошел.

япсхн– Скорее, цимэм!

– В дкщхежчем дело?

хн– киаВас дьвызывают в глфмччглавный зал!

– С чего это ущдиты так суетишься?

йъ– Давно такого шхцрне было, эиихэвдмэм.

Слуга чщммьинеловко почесал юмсьчодв затылке, смущенный уптхечересчур спокойным хщюуцотношением экономки.

Та хйтхйьподнялась со своего места сбки рцвнарочито протяжно бэцапроизнесла:

– Я не думаю, что это что-то схкщяважное.

Она повернулась, щщкчкючтобы обратиться к новой горничной.

– Хм?

Новой горничной и след простыл.

Ее нигде не рмуфбыло видно, ычуртоыбудто бы она и акпововсе не црсщпрсуществовала.

яьжэгид***

лэуйжьуВпервые ыэшгусза долгое время служащие в особняке сфьцуглюди собрались в гостиной тббперед входом. ююфмпэЛица их выражали хйквобеспокоенность серьезностью флгрлхположения.

Затем новая горничная спустилась по лестнице, юхебвъведущей в холл. рмщСлуги растерянно переглянулись.

Первая горничная, бжычйвнанятая Тайлером после того, улщункак маркиз обзавелся хлхлэшьновой женой.

По жджгъообыкновению кикюрынаем уявсщхжгорничных был еащзадачей ьлйяцтдомоправительницы, но лочдТайлер и новенькая были знакомы, поэтому кжбоцкюон хотел привести хмжмнее лично.

юфЧто же хгчнэкасается горничной, та хоть и была новичком, но хщйдьхвнимательно щодюртдучитывала каждую хчылдеталь.

Вот кбыи все, что было известно другим работникам.

– Что ты хкмюайздесь делаешь?! рюцуфхяСпускайся! Живо! Он будет цкбздесь с минуты на минуту.

Некоторые из мьххслуг шгртсзанервничали, другие ухмыльнулись ыжоэи даже засмеялись.

Несмотря на непринужденную йгийъюхатмосферу, кшшгорничная ничего не ответила. Вскоре на ее оаблрлице появилась неожиданная улыбка, как будто лхофппослужившая ущьояостальным курупредупреждением.

юпмщОдна из йтпкыгорничных, испугавшись этого зрелища, спросила:

хрищ– Почему ты ехяшжамтак гюайягулыбаешься?

– А почему нет? Это щхцююэведь так забавно, – щлэответила горничная и остановилась на полпути вниз, пресекая приглушенный гул.

Повисла хжвнеловкая тишина.

Сотрудники замолкли, будто шюсодержимые шуэтим зрелищем.

Их словно сковало яъшшпредчувствие, предостерегавшее их стътъот разговоров.

пвипл– Благодарю, что йаоюяюаввели меня сегодня в курс дела.

Горничная медленно опустила ькпшплаток. Затем длинными тонкими пальцами сняла белую шляпку ышбхс юшоборками.

– Теперь я вижу, какой беспорядок йсуцтут творится.

Слуги, только пыувидевшие ее лицо, ушдьетжбыли твсфмщбшокированы. Их щфживкеглаза кщюшрасширились так, как иъпбудто перед ними внезапно возникло ъцятпривидение.

чпыцоэяВсех щцих одолело желание сбежать.

Зрачки лемивпхих испуганно забегали, ижкогда они осознали, кем является женщина, хьстоявшая перед ними.

Эта женщина вовсе юожне горничная, а жена эбкрлцемаркиза Джина.

млДейзи цжткКолин. Нет, Дейзи Джин.

– Вас ююэвсех жафтьскоро уволят.

Среди фйшекнапуганных ыхыи обескураженных людей даэона была алфжединственной, кто сохранял кчдяьипневозмутимое спокойствие.

слкъдшъМаркиз Джин, стоявший у вфрщьювходной двери, удовлетворенно смеялся.

– Мне лжфйкпришлось войти в пкывкйвэтот еацьдом, переодевшись горничной, ютябуъэчтобы нфпъсобственными глазами бчшыувидеть нлшътреальное тмоаположение юдвдел.

Маркиз ыюбДжин понимал, что мядяаодотныне его ацаъпожидают неотвратимые перемены.

лсхфлх***

Через некоторое время маркиз фшжютафКаликс появился вновь, покинув поле боя двахэсо сломанной рукой.

– ъеицвЯ буду ыяехжпроводить с тобой больше йьуьэиювремени.

Разве чсместь в жюэтой империи хоть одшодин рпчямсочеловек, который мясможет причинить гхлщтакому великому воину вред?

Дейзи была права. Каликс добровольно рюмсломал себе руку, остолько чтобы йжтпроводить с оьпней ытиубольше времени.