Глава 14.2

Контракт с Со Доджуном был расторгнут.

Конечно, обстоятельства изменились, но это был контракт, который он не смог исполнить, так как Хаын по итогу оказалась затянута в подземелье. В бесчестном нарушении контракта Со Доджун первым почувствовал себя виноватым.

— Мне правда жаль.

Он извинялся перед Хаын до самого конца, после чего вернулся к себе.

Но беспокойство Ли Юнгён росло, поскольку даже охотник №1 в рейтинге не смог защитить ее дочь.

Кого, черт возьми, она должна поставить охранником, чтобы обеспечить безопасность Хаын?

Однако ее хлопоты оказались бесполезны. Ибо вскоре Хаын и вовсе перестала выходить из дома одна.

Это было полной противоположностью тому, что она делала раньше. Ранее Хаын была полна решимости и придерживалась своих планов на отпуск даже после того, как ее однажды унесло прорывом в подземелье.

Ли Юнгён, казалось, знала, почему Хаын оставалась дома. Может быть, это было из-за того, что в подземелье на нее набросились люди.

Ее семья была обеспокоена ее состоянием, поэтому тоже это заметила.

— Эй, разве ты не говорила, что ты куда-то собиралась пойти на этой неделе? Хочешь, я тебя отвезу?

— Я передумала.

Чон Ыну первым предложил подвезти Хаын.

— Нуна, не хочешь прокатиться со мной?

— Нет, не хочу. Подобное раздражает.

Чон Сехён предложил Хаын поехать с ним, однако она отвергала любые предложения.

— Дочь, мама купила много шоколадного заварного крема, который ты так любишь.

К счастью, она не сказала, что не будет есть слойки с кремом.

Хаын сидела на диване перед телевизором и слегка в подавленном настроении ела шоколадную заварку, которую ей принесла мама.

Она хорошо ела и пережевывала пищу, словно белка, но атмосфера была определенно спокойной. Обычно она бы подняла шум, сказала бы как это вкусно, и что она рождена, чтобы есть слойки с кремом.

[Созвездие «Мутант Бездны» утешает Хаын, чтобы она не разочаровывалась из-за подобного мусора.]

[Оно говорит, что состояние Хаын разбивает ему сердце.]

[Оно шепчет Хаын, что обругает тот мусор.]

«Довольно».

Это просто временное осознание реальности.

Со времен инцидента у ворот гимназии, после которого Хаын решила скрыть свою силу, прошло уже шесть лет.

Так как прошло много времени, она думала, что все в порядке, но оказалось, что это не так. В подобных ситуациях ее становится так легко задеть.

— Ах.

Слойка с кремом, которую ела Хаын, лопнула. Белое платье было испачкано кремом из темного шоколада.

Она вдруг разозлилась.

Почему она должна притворяться, словно у нее нет силы?

Это определенно был выбор Хаын, но это решение не было принято исключительно по ее доброй воле.

Тем временем Хаын, погруженная в свои мысли, не заметила, что Чон Ыну и Чон Сехён переглянулись.

Чон Ыну, сидевший на длинном диване, внезапно встал и подошел к Хаын. Хаын махнула рукой, чтобы он не загораживал телевизор.

Однако в этот самый момент Чон Ыну положил руку между подмышками Хаын, а Чон Сехён встал, держа ноги Хаын.

— Эй!

Верхняя часть тела была поймана Чон Ыну, а Чон Сехён поймал нижнюю часть тела. Хаын, болтавшаяся в воздухе, в панике закричала:

— Что вы делаете! Отпустите меня!

— Эй, Чон Сехён, идем.

— Окей.

— Нет, что вы творите!

Двое небрежно обулись. Дверной замок отворился и послышался звук открывающейся двери. Хаын пыталась отбрыкиваться ногами, но это было бесполезно. Близкие родственники Хаын были охотниками S-класса с физическими способностями выше, чем у обычных людей.

«Тем не менее, я более высокого класса!»

[Созвездие «Мутант Бездны» кивает, говоря, что поскольку они являются экспертами в рейдах подземелий, они должны знать, как побеждать монстров].

«Хочешь сказать, что я — монстр?»

Казалось, словно ее куда-то тащат.

— Хорошего времяпровождения.

Ли Юнгён помахала троице, выходящей из дома. В ее голосе была легкая ухмылка. Хаын задрожала от предательства.

— Здравствуйте, мадам.

— О боже. И… куда вы идете?

Даже в такой ситуации Чон Сехён вежливо поприветствовал жителей, которых встретил в лифте. Жительница неловка улыбнулась, взглянула на Хаын и смущенно отвела взгляд.

Хаын казалось, что она вот-вот взорвется от жара, бросившегося ей в лицо, и от приближающегося чувства стыда. Она просто плотно закрыла глаза.