Далекий друг

У Цэнь Янь был друг детства по имени Ляо Сюй.

Они выросли вместе, носили одинаковую грубую одежду из мешковины и ели самую простую кашу.

Вместе они пололи сорняки в поле, ходили в горы охотиться на диких зайцев и тайком таскали тыквы с огорода помещика.

Оба они родились в самых обычных крестьянских семьях. Цэнь Янь думала, что если бы жизнь так и продолжалась, это было бы неплохо.

Однажды из столицы прибыли важные чиновники. Они сказали, что Сын Неба приказал схватить преступников предыдущей династии и доставить их в Чанъань.

Деревенские жители не могли поверить своим ушам. Наверняка знатные господа ошиблись дорогой! В их-то глуши, где и куры не несутся, какие там преступники предыдущей династии? У них отродясь и захудалого чиновника девятого ранга не бывало.

Цэнь Янь спросила Ляо Сюя:

— Где эта Чанъань?

Ляо Сюй привык к ее странным вопросам и ответил:

— Это наша столица. Она на западе, там живет много знатных людей.

Цэнь Янь кивнула, словно поняв, но не до конца.

Хотелось поехать.

Но она посмотрела на свою грубую одежду и вздохнула.

— Хочешь поехать? — Ляо Сюй поднял бровь.

Она помедлила, но все же честно промычала:

— Угу.

— Хорошо. Пройдет несколько лет, и я отвезу тебя, — улыбнулся он.

К сожалению, ей так и не довелось там побывать.

В восьмой год эры Цзяньпин на севере вспыхнула великая смута. Двор повсюду набирал солдат. Ляо Сюй ушел и больше не возвращался.

Она лишь слышала от других, что Сын Неба возвысил некоего генерала Ляо. Этот генерал проявил себя на поле боя грозным полководцем, прославился в первой же битве и совершил выдающиеся подвиги.

Она не знала, был ли это он.

Но, возможно, и нет.

Ведь если бы это действительно был он, то непременно прислал бы весточку домой.

Цэнь Янь по-прежнему помогала родителям по хозяйству, занималась рукоделием, наблюдала, как расцветают и опадают цветы. Год сменялся годом, только рядом больше не было того юноши, что пускал с ней блинчики по воде.

В двенадцатый год эры Цзяньпин родители сосватали ее. Отправившись в город за покупками, она случайно услышала, как кто-то обсуждает того самого генерала Ляо.

— Эй, ты слыхал? Тот, что в столице, приказал казнить генерала Ляо! Обезглавить!

— Генерала Ляо?! Того самого генерала Ляо?

— Да, а кого же еще? Говорят, он был сиротой, потомком преступника предыдущей династии! Это только недавно вскрылось!

— Но... он же столько сделал на поле боя...

— Эх... да уж. Не пал в бою, а был казнен собственным правителем. Какая горькая участь для героя!

— Ой! Тише, тише... Кажется, там стражники...

Голоса постепенно затихли вдали. Цэнь Янь очнулась и, нагнувшись, подняла упавшую на землю бамбуковую корзину.

Когда она подошла к дому, солнце уже садилось. Величественное сияние заката заливало все вокруг, и даже листья старой софоры у дома, казалось, светились.

Мимо проходили деревенские, болтая о своем.

— ...Слыхала, тот генерал Ляо еще и дом в Чанъани купил? Говорил, мол, когда жену приведет, тогда и поселятся там.

— Ну вот, теперь ни человека, ни дома...

— А еще...

Цэнь Янь больше не слушала. Она смотрела на старую софору, вспоминая, как давным-давно юноша с котомкой за плечами пришел попрощаться с ней.

— Когда ты вернешься? — спросила она.

Он стоял, прислонившись спиной к старой софоре, держал во рту травинку щетинника, а на штанинах виднелись брызги грязи после ловли рыбы у реки. Он небрежно ответил ей:

— Подожди, пока эта софора снова зацветет. Тогда я вернусь за тобой.

Она опустила глаза и промолчала.

Он посерьезнел, тихо вздохнул, а когда снова поднял голову, его взгляд был мягким и искренним.

— Если узы судьбы не разорвутся, и мы встретимся вновь...

Глаза юноши сияли.

— ...мы снова сварим снег, заварим чай и вкусим ветер и луну былых времен.