— Не знаю, то ли отругать их, то ли поцеловать, — сказал он, обнимая её. Дыхание его всё ещё было учащённым после двух недавних любовных актов. — Они струсили или проявили милосердие? Должен ли я волноваться или гордиться? Я знаю, как бы поступил Маэдрос — он бы заставил меня содрать с оленёнка шкур…