Глава 13. Пение. Чэнь Ичжоу играет «Парк развлечений» Джея Чоу. (Часть 1)

Глава 13. Пение. Чэнь Ичжоу играет «Парк развлечений» Джея Чоу.

Чэнь Ичжоу почти не сопротивлялся, молча признавая поражение перед Чжоу Сычэном.

Только стоявшая позади Шэнь Чжаоцзин наблюдала за их взаимодействием. Она подняла телефон и щелкнула затвором, запечатлев на экране сцену их возни.

— Неудивительно, что Чэнь Ичжоу так одержим парой двух Чжоу, — поддразнила она.

Сказав это, она убрала телефон и развернулась, чтобы уйти.

После ее ухода Чэнь Ичжоу оттолкнул повисшего на нем Чжоу Сычэна, провел рукой по волосам, убирая их назад и открывая ясные черты лица. Он посмотрел вслед Шэнь Чжаоцзин.

Выражение его лица было холодным и усталым, а голос напоминал вялое стрекотание цикад на дереве позади:

— Скучно.

Чжоу Сычэн усмехнулся.

Как бы он ни старался казаться взрослым, перед девушкой, которая ему нравилась, Чэнь Ичжоу ничем не отличался от других семнадцати-восемнадцатилетних парней.

Он тоже пытался небрежно выпендриваться.

В пятницу был день рождения Фэн Чжэньчжэнь, и она, как и ожидалось, не сказала об этом Шэнь Чжаоцзин.

Она, как обычно, во время обеда подошла к ней, ласково прижалась и начала мягко, но настойчиво выпрашивать у Шэнь Чжаоцзин ту самую награду «Лучшая пара».

Шэнь Чжаоцзин не отдавала. Просто не хотела отдавать.

— Тебе же она не нравится, — сказала Фэн Чжэньчжэнь.

Шэнь Чжаоцзин ковыряла рис палочками и подняла глаза:

— На ней выгравировано мое имя.

— Я могу это изменить! — воскликнула Фэн Чжэньчжэнь.

Услышав это, Шэнь Чжаоцзин улыбнулась. Ее миндалевидные глаза изогнулись, в них плескалась нежность и чистота, словно озерная гладь. Она тихо спросила:

— Тогда почему бы тебе не заказать такую, которая будет принадлежать только тебе?

Эти слова словно озарили Фэн Чжэньчжэнь. В тот же вечер она нашла дизайнера, чтобы заказать себе трофей. Ночью в ее ленте Moments появилось изображение — эскиз награды.

Но стоило обновить страницу, как пост Фэн Чжэньчжэнь исчез.

Вероятно, она отредактировала его, добавив Шэнь Чжаоцзин в список заблокированных.

Шэнь Чжаоцзин не придала этому значения. Она ждала письма с результатами проб. Даже Пан Цзун уже не верил в успех и втайне начал показывать ей другие сценарии, но ни один из них не будоражил кровь так, как «Девушка для утех».

Прошло несколько дней, а новостей все не было. Настроение Шэнь Чжаоцзин ухудшалось с каждым днем. Каждый вечер она звонила Чжун Син и делилась своей тревогой.

Чжун Син, выслушав ее, помолчала несколько секунд, а затем сама начала изливать душу. Но уже через несколько минут пришел учитель и забрал ее на дополнительный урок вокала. За несколько секунд до того, как связь прервалась, Чжун Син, обхватив телефон, вопила:

— Принцесса, я всегда буду любить тебя! Не тревожься, я буду с тобой даже в аду тревоги!

Шэнь Чжаоцзин была тронута, но все же не удержалась и сказала:

— Нет, мы должны преодолеть тревогу и подняться наверх, чтобы стать парой фей в раю!

В пятницу был день кружков. Троице, временно объединившейся, кинокружок поручил снять приветственный видеоролик для новых членов. Чэнь Ичжоу пришел первым. Когда Шэнь Чжаоцзин и Чжоу Сычэн вернулись с урока биологии, он как раз закончил съемку и протиснулся сквозь толпу младшеклассников.

Не успели они и слова сказать, как Чжоу Сычэна утащил знакомый младшеклассник. Он исчез в толпе, словно монах Тан Сан, попавший в Женское царство.

В коридоре остались только Шэнь Чжаоцзин и Чэнь Ичжоу. Их взгляды внезапно встретились. Шэнь Чжаоцзин на мгновение смутилась, вспомнив о дне рождения Фэн Чжэньчжэнь.

Если Фэн Чжэньчжэнь признается и ее признание примут, Чэнь Ичжоу начнет с ней встречаться.

Каким будет Чэнь Ичжоу, когда влюбится?

Левое здание Цзыси и их здание с кружками соединял длинный переход. В неосвещенном коридоре напротив прятались две тени — девушка и парень обнимались, шепчась о любви за колонной.

Шэнь Чжаоцзин взглянула и тут же вежливо отвела глаза, но в ее голове Чэнь Ичжоу и Фэн Чжэньчжэнь мгновенно заменили те две темные фигуры, чьих лиц было не разглядеть.

Эта картина промелькнула в ее сознании лишь на секунду, и Шэнь Чжаоцзин тут же содрогнулась от отвращения.

— Может, пойдем сядем где-нибудь, подождем? — спросил Чэнь Ичжоу.

Съемка видеоролика не должна была занять много времени, но младшеклассники окружили Чжоу Сычэна, прося рассказать шутки, и было ясно, что он не скоро освободится.

Шэнь Чжаоцзин кивнула и последовала за Чэнь Ичжоу. Он толкнул дверь, и они вошли в пустой класс. У окна стояло пианино. За окном росла альбиция. Золотой солнечный свет падал на листья, которые покачивались на ветру, танцуя в лучах солнца на фоне сияющего неба.

Непрерывно стрекотали цикады.

Они вместе сели на банкетку у пианино.

Они сидели спиной друг к другу. Шэнь Чжаоцзин подняла крышку пианино и наугад нажала указательным пальцем на клавишу.

Пианино, вероятно, давно не использовали, и звук был немного расстроенным.

Она подняла запястье, ее пальцы коснулись черно-белых клавиш. Мелодия не складывалась, Шэнь Чжаоцзин давно не практиковалась.

Руки отвыкли, инструмент был старым.

Но уже по первым двум-трем нотам сидевший рядом Чэнь Ичжоу узнал песню.

«Секрет, который нельзя рассказать» Джея Чоу.

Подул ветер, и стрекот цикад стал фоном для музыки.

Все было идеально. Им даже не нужно было смотреть друг на друга. Чэнь Ичжоу запел. Его голос был ленивым, но произношение и переходы трогали за душу.

Он сидел рядом с Шэнь Чжаоцзин, небрежно вытянув длинные ноги вперед, оперевшись руками сзади. Его взгляд бесцельно блуждал по потолку.

Чэнь Ичжоу не особо заботился о технике пения, он пел так, как чувствовал, следуя за эмоциями.

Ветер за окном развевал длинные волосы девушки, сидевшей рядом, кончики ее волос коснулись его пальцев. Пальцы Чэнь Ичжоу слегка дрогнули. Он сдерживался, продолжая ощущать трепет от прикосновения волос к тыльной стороне ладони.

— Ты говоришь, что любовь постепенно угаснет, если отпустить ее, и мы пойдем дальше…

— Зачем же тогда пытаться изменить то время, что уже упущено…

— Ты кончиками пальцев мешаешь мне сказать «прощай»…

— Представляю тебя рядом, прежде чем потерять окончательно…

Дин Е проходил мимо окна и увидел эту гармоничную сцену: девушка играет на пианино, парень поет.

Они сидели чинно, на небольшом расстоянии друг от друга, даже не встречаясь взглядами.

Но атмосфера между ними была настолько плотной, что в ней не было места для посторонних.

Они выглядели ближе, чем та парочка, что целовалась в укромном уголке.

Он слегка приподнял бровь, вспомнив свой первый день в этой школе: его рука сжимала лодыжку девушки, она улыбалась, разговаривая с ним, но в ее глазах читалось лишь презрение.

Поскольку он не был тем, кого она считала другом, ей было лень даже изображать показную заботу.

Она действительно жила так, как ей заблагорассудится.