Глава 8: Спасение

Когда Хуа Шэн очнулся, солнце уже садилось за горы. У него было странное, нереальное чувство. Он ведь точно умер, и, судя по времени, прошло уже три месяца с его смерти. Как он мог ожить?

Теперь он знал и свою историю. Он переместился в этот мир еще младенцем. Его родители жили отшельниками на горе Цанман. Отец был первым юношей своего времени, поистине несравненным, а мать выдали за него замуж по договоренности между семьями. Но, как в любовном романе, они полюбили друг друга.

Гору Цанман окружал густой туман. Чтобы никто не мог проникнуть внутрь, отец распылил в тумане яд и установил защитные формации. Мало кто мог пройти через них, но Сяо Цзыюй был одним из тех, кто смог.

Это он, Хуа Шэн, спас Сяо Цзыюя. Это он пригласил волка в дом. В результате его родители погибли в том страшном пожаре. Он как раз вернулся за вещами и увидел тот огонь. Воспоминание об этом пожаре было таким же ярким, словно все случилось вчера.

— Сяо Цзыюй, у нас не было ни старых обид, ни новой вражды, но ты отнял жизни моих родителей. Не отомстить за такую кровную вражду — значит быть недостойным сыном, — Хуа Шэн стиснул зубы, стараясь не обращать внимания на боль, резавшую сердце.

Теперь он вспоминал, как тогда, воспользовавшись тем, что спас Сяо Цзыюя на горе Цанман, он притворился, что ищет у него убежища. Он и не ожидал, что влюбится в него. Сяо Цзыюй действительно был очаровательным человеком, но и он не устоял перед обаянием Хуа Шэна. Иначе зачем бы Сяо Цзыюй использовал единственный в мире Хуай Лин, чтобы спасти его? Воистину, человек предполагает, а Небеса располагают.

Он не мог впутывать Хань Ли. Хуа Шэн поднялся. Он должен был спасти его, ведь Хань Ли был невиновен.

Хуа Шэн направился в потайную комнату. Как и ожидалось, Сяо Цзыюй еще не отпустил Хань Ли. Увидев Хуа Шэна, Хань Ли тут же подошел к нему.

— А-Сэн, ты вспомнил? — напряженно спросил Хань Ли, глядя на Хуа Шэна.

— Малыш Ли, а как ты думаешь? — Хуа Шэн приподнял бровь.

— А-Сэн, пойдем со мной! Я уже выяснил, кто убил дядю и тетю. Хотя это был не Сяо Цзыюй, они пострадали из-за него, — сказав это, Хань Ли хотел взять Хуа Шэна за руку и увести.

— Он с тобой не пойдет. Оставь эту мысль! — Голос Сяо Цзыюя раздался со стороны входа.

Оба остановились и посмотрели, как Сяо Цзыюй выходит из потайного прохода. Золотые лучи заходящего солнца падали на него, окутывая его черные роскошные одежды золотым сиянием, лицо тоже казалось золотым. Словно сошедшее с небес божество. Божество?

На его руках была кровь невесть скольких людей.

Хуа Шэн почувствовал, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Внезапно ему захотелось спрятать Сяо Цзыюя, чтобы никто другой на него не смотрел, даже такой близкий друг, как Хань Ли.

Сяо Цзыюй уловил мелькнувшее в его глазах обожание и улыбнулся еще пленительнее. Краем глаза он заметил Хань Ли, и его лицо снова напряглось. Черт возьми, пытается увести его человека! Он свирепо взглянул на виновника. *«Погоди, разберусь с этой помехой, а потом займусь тобой»*, — подумал он.

Дверь закрылась, и последний луч солнца неохотно исчез. Только тогда Хуа Шэн пришел в себя и, покраснев, мысленно выругал себя. Неужели он красавцев не видел? Да и на этого смотрел так долго. Как можно было так по-дурацки потерять голову?

Он взглянул на Хань Ли, и ему сразу стало легче. Хань Ли тоже застыл, глядя на Сяо Цзыюя. Если присмотреться… что это за прозрачная жидкость у уголка его рта? Хуа Шэн отступил на шаг, брезгливо посмотрел на Хань Ли, а затем снова перевел взгляд на Сяо Цзыюя. Лучше уж любоваться красотой. Хань Ли вел себя слишком уж неловко.

— А-Сэн, почему ты покраснел? — спросил Сяо Цзыюй, заметив румянец на щеках Хуа Шэна. В его глазах плясали насмешливые искорки, настроение улучшилось. М-да, рядом с Хуа Шэном ему никогда не бывает скучно.

Хуа Шэн поджал губы, не зная, что ответить. Он действительно засмотрелся на Сяо Цзыюя, и теперь покраснел еще сильнее. Куда делась вся его былая невозмутимость, когда он оказывался рядом с Сяо Цзыюем?