Глава 1

Оглядываясь назад, всегда вспоминаешь одного-двух людей, которые трогали за душу. Возможно, они давно ушли, оставив после себя лишь отрывочные воспоминания, туманные образы и пару ярких черт.

В пятом классе начальной школы моим соседом по парте был мальчик по фамилии Чжоу. Будем называть его просто Чжоу.

Чжоу не пользовался популярностью в нашем классе. По сравнению с нами, шустрыми и непоседливыми детьми, он казался медлительным и неповоротливым. Еще он немного заикался, говорил с запинками.

Его мать была врачом в нашем городке, но он часто болел. Его телосложение было таким хрупким на фоне остальных мальчишек, которые вечно лазили по крышам и носились как угорелые.

И самое главное — он очень громко и тяжело дышал, часто ловил ртом воздух.

Как рыба, выброшенная на берег, он изо всех сил пытался вдохнуть, словно мог задохнуться в любой момент.

Поэтому одноклассники его не любили и открыто или завуалированно сторонились.

Одна девочка как-то сказала мне:

— Тебе не кажется, что он иногда дышит как-то жутко?

Когда я впервые увидела, как ему тяжело дышать, то очень испугалась. В пятом классе мне казалось, что он умирает.

Позже я узнала, что у него астма.

Поначалу он мне не очень нравился. В классе его мало кто любил, никто не хотел сидеть с ним за одной партой. Учительница, не зная, что делать, вызвала меня к себе в кабинет и с серьезным и заботливым видом сказала:

— Цзюань Цзюань, ты всегда была самой послушной и чуткой девочкой. Сейчас у меня проблема, ты можешь мне помочь?

Я растерянно кивнула. Учительница, словно увидев идеальный ответ, довольно улыбнулась и похлопала меня по плечу.

— Тогда с сегодняшнего дня ты будешь сидеть с Чжоу. Вам нужно хорошо ладить.

Мне стало немного грустно. Я знала, что учительница воспользовалась моей покорностью и нежеланием спорить. Она знала, что я все стерплю, и подсунула мне место, от которого все отказались.

Я хотела сидеть во втором ряду. Мне нравился староста по математике Чжан, который сидел там. Я все время мечтала, как буду наблюдать за ним, пока он решает задачи, и как буду задавать ему вопросы, притворяясь, что чего-то не понимаю. Чтобы можно было просто повернуться и поговорить с ним.

Но теперь я сидела с Чжоу на четвертой парте с конца. Я злилась на своего нового соседа. В моих глазах он был как злая волшебница, разлучившая меня с Чжаном.

Я была самой развитой и чувствительной девочкой в классе. Рано научившись понимать людей, я знала, что нельзя открыто показывать свою неприязнь. Поэтому я терпела. То ли я слишком хорошо это скрывала, то ли он был слишком наивным, но он, кажется, ничего не замечал. Он всегда делился со мной своими сладостями и постоянно мне улыбался, хотя и не решался заговорить.

Однажды у Чжоу поднялась температура, и ему срочно понадобился градусник. Он попросил нескольких ребят, но одни ему отказали, другие сказали, что у них нет градусника. Тогда он обратился к старосте нашего класса, всеобщей любимице и красавице. У нее были большие, ясные глаза, и когда она улыбалась, становилась особенно хорошенькой.

Когда Чжоу попросил у нее градусник, она, улыбаясь, ответила:

— У меня есть градусник, но я не хочу тебе его давать. У меня брезгливость.

Взгляд Чжоу потускнел. Он молча вернулся на свое место.

Сидя рядом, я видела, как в его больших круглых глазах заблестели слезы, и мое сердце смягчилось.

Я сунула ему свой градусник и отвернулась, услышав лишь его заикающееся «спасибо… спасибо».

Даже не знаю почему, но у меня вдруг защипало в носу. Я вспомнила рыжего котенка, которого всегда встречала по дороге из школы. Он каждый день ждал меня на одном и том же месте и, завидев, бежал ко мне, мяукая, словно устраивая мне торжественную встречу.

Стоило мне присесть и протянуть руку, как он, неважно, было у меня что-нибудь вкусное или нет, радостно подбегал и начинал лизать мою ладонь, вызывая щекочущее тепло.

Я не раз просила маму взять его домой, но она говорила, что он грязный и за ним нужен уход, что он будет обузой.

— Он не обуза! И он не грязный! — возмущалась я.

Я вымыла его, высушила и принесла маме. Мне казалось, что теперь он чистый, его белая и рыжая шерстка блестела. Он был как те чистенькие котята из телевизора.

Но мама, даже не взглянув на него, сказала:

— Он и после мытья грязный, весь в бактериях и вирусах. Не трогай его больше.

И она вырвала котенка у меня из рук и выбросила за дверь.

Я смотрела в глазок, как котенок жалобно мяукал на улице. Он, кажется, заметил меня и поднял голову, пытаясь найти мои глаза. А я смотрела на его полные слез и обиды глаза.

Наверное, он думал, что сделал что-то не так, раз мама выгнала его из дома.

С тех пор я, кажется, перестала злиться на Чжоу. Как и не бывает в мире абсолютной и вечной ненависти.

Я начала изредка заговаривать с ним, и каждый раз он смотрел на меня с такой благодарностью, словно я оказала ему огромную милость. Но он был таким заикой, что ждать его ответа было просто мучительно!

Помню, как один рослый мальчик случайно разбил мою кружку. Он решил, что я, как обычно, промолчу, и, как ни в чем не бывало, вернулся на свое место. Я сидела за партой и плакала. Кружка была новой, и я боялась, что мама будет ругаться.

Чжоу, увидев мои слезы, вдруг разозлился. Я впервые видела его таким.

Он подбежал к тому мальчику и потребовал извинений. Тот не согласился и схватил Чжоу за воротник, прижав его к столу. Чжоу продолжал настаивать на извинениях и новой кружке, но вдруг начал задыхаться, хватая ртом воздух. Мальчик, увидев это, испугался.

Он быстро подбежал ко мне, извинился и пообещал завтра же купить мне новую кружку.

Когда Чжоу пришел в себя, он вернулся на свое место и стал успокаивать меня.

— Ты меня так напугал! — сказала я ему.

Он смущенно улыбнулся и почесал затылок.

Потом Чжоу торжественно достал из парты коробку с разноцветными леденцами.

— Мама говорит, что если съесть сладкое, когда грустно, то станет легче, — сказал он и предложил мне взять конфету. Я заметила, что несколько фантиков были надорваны, и растаявший сироп прилип к остальным конфетам.

Мне сразу расхотелось их есть.

Он спросил, не брезгую ли я его конфетами. Я стала оправдываться, что нет, просто не люблю сладкое, что мне больше нравится шоколад или соленые сливы…

Он снова улыбнулся и серьезно пообещал:

— Как только появятся карманные деньги, я обязательно накоплю и куплю тебе все, что ты любишь.

Глядя в его искренние глаза, я подумала, что он самый наивный и чистый человек, которого я когда-либо встречала.