Конан Дойл тоже почувствовал, что так нельзя. Его чувство справедливости, вероятно, было сильнее, чем у всех остальных коллег вместе взятых: — Даже если этот человек заслужил смерть, нельзя просто так оставить это дело. Господин По, если не возражаете, позвольте мне помочь вам. Как ни крути, я раньш…