1

Имя твое — птица в руке,Имя твое — льдинка на языке.Одно единственное движенье губ.Имя твое — пять букв.Мячик, пойманный на лету,Серебряный бубенец во рту.

Камень, кинутый в тихий пруд,Всхлипнет так, как тебя зовут.В легком щелканье ночных копытГромкое имя твое гремит.И назовет его нам в високЗвонко щелкающий курок.

Имя твое — ах, нельзя! —Имя твое — поцелуй в глаза,В нежную стужу недвижных век,Имя твое — поцелуй в снег.Ключевой, ледяной, голубой глоток.С именем твоим — сон глубок.

Нежный призрак,Рыцарь без укоризны,Кем ты призванВ мою молодую жизнь?

Во мгле — сизойСтоишь, ризойСнеговой одет.

То не ветерГонит меня по городу,Ох, уж третийВечер я чую во̀рога.

Голубоглазый— Меня — сглазилСнеговой певец.

Снежный лебедьМне по́д ноги перья стелет.Перья реютИ медленно никнут в снег.

Так, по перьям,Иду к двери,За которой — смерть.

Он поет мнеЗа синими окнами,Он поет мнеБубенцами далекими,

Длинным криком,Лебединым кликомЗовет.

Милый призрак!Я знаю, что всё мне снится.Сделай милость:Аминь, аминь, рассыпься!Аминь.

Ты проходишь на запад солнца,Ты увидишь вечерний свет.Ты проходишь на запад солнца,И метель заметает след.

Мимо о́кон моих — бесстрастныйТы пройдешь в снеговой тиши,Божий праведник мой прекрасный,Свете тихий моей души!

Я на душу твою — не зарюсь!Нерушима твоя стезя.В руку, бледную от лобзаний,Не вобью своего гвоздя.

И по имени не окликну,И руками не потянусь.Восковому, святому ликуТолько издали поклонюсь.

И, под медленным снегом сто̀я,Опущусь на колени в снег,И во имя твое святоеПоцелую вечерний снег —

Там, где поступью величавойТы прошел в гробовой тиши,Свете тихий, святые славы,Вседержитель моей души.

Зверю — берлога,Страннику — дорога,Мертвому — дроги.Каждому — свое.

Женщине — лукавить,Царю — править,Мне — славитьИмя твое.

У меня в Москве — купола горят,У меня в Москве — колокола звонят,И гробницы, в ряд, у меня стоят,В них царицы спят, и цари.

И не знаешь ты, что зарей в КремлеЛегче дышится — чем на всей земле!И не знаешь ты, что зарей в КремлеЯ молюсь тебе — до зари.

И проходишь ты над своей НевойО ту пору, как над рекой-МосквойЯ стою с опущенной головой,И слипаются фонари.

Всей бессонницей я тебя люблю,Всей бессонницей я тебе внемлюО ту пору, как по всему КремлюПросыпаются звонари.

Но моя река — да с твоей рекой,Но моя рука — да с твоей рукойНе сойдутся, Радость моя, докольНе догонит заря — зари.

Думали — человек!И умереть заставили.Умер теперь. Навек.— Плачьте о мертвом ангеле!

Он на закате дняПел красоту вечернюю.Три восковых огняТреплются, суеверные.

Шли от него лучи —Жаркие струны по́ снегу.Три восковых свечи —Солнцу-то! светоносному!

О, поглядите,— ка́кВеки ввалились темные!О, поглядите, — ка́кКрылья его поломаны!

Черный читает чтец,Топчутся люди праздные...Мертвый лежит певецИ воскресенье празднует.

Должно быть — за то́й рощейДеревня, где я жила.Должно быть — любовь прощеИ легче, чем я ждала.

— Эй, идолы, чтоб вы сдохли!Привстал и занес — кнут,И о̀крику вслед — о̀хлест,И вновь бубенцы поют.

Над валким и жалким хлебомЗа жердью встает — жердь.И проволока под небомПоет и поет смерть.