Глава 4. Брачный договор

Слово «друг» уже было на кончике языка, но медсестра вовремя его проглотила.

Ах… чуть не проболталась.

Прошлой ночью сам главврач принимал мужчину в очках в золотой оправе. Его лицо, словно творение богини Нюйвы, было настолько прекрасным, что все дежурившие медсестры застыли в изумлении.

Мужчина выглядел очень взволнованным и держал на руках красивую женщину без сознания.

Ей посчастливилось быть выбранной для ухода за пациенткой в этой палате.

Женщина без сознания была похожа на куклу: изящный нос, чарующие лисьи глаза, холодный взгляд, светлая кожа — невероятно красивая.

И мужчина, и женщина обладали неземной красотой, идеально подходили друг другу, от них невозможно было отвести глаз.

Мужчина был одет в строгий костюм, от него исходила ледяная аура, говорящая «не подходи».

Лишь когда он смотрел на женщину без сознания, его мощная аура немного смягчалась, лицо наполнялось нежностью, и он был предельно заботлив.

Еду на столике тоже специально приготовил он.

Медсестра сразу решила, что они пара.

Она так подумала в основном потому, что любовь в глазах мужчины была такой горячей, что ее невозможно было скрыть. Любой, кто их видел, принял бы их за пару.

Однако перед уходом мужчина попросил ее не говорить женщине, что это он привез ее в больницу.

Медсестра машинально спросила почему.

Мужчина лишь невозмутимо приподнял бровь и дал уклончивый ответ:

— Еще не время.

Медсестра тут же додумала: они наверняка поссорились, и мужчина пытается помириться, готовя какой-то большой сюрприз.

Цзян Чжи заметила, что медсестра замолчала на полуслове, и с недоумением спросила:

— Что?

Очнувшись от своих мыслей, медсестра неловко улыбнулась Цзян Чжи.

— Муж… чина, который привез вас в больницу, уже ушел.

Цзян Чжи ухватилась за ключевую информацию:

— Мужчина?

Почему-то в ее голове всплыл тот сон, похожий на реальность.

Неужели это был не сон?

Однако следующие слова медсестры разрушили ее догадки.

— Да, — кивнула медсестра. — Прошлой ночью вас привез курьер-доставщик.

С этими словами она достала из кармана записку и протянула ее Цзян Чжи, слово в слово передавая то, что велел ей сказать ассистент мужчины.

— Дядя сказал, что привезти вас в больницу — сущий пустяк. Если вы действительно хотите его отблагодарить, пожертвуйте что-нибудь этому детскому дому.

Цзян Чжи развернула записку. На ней было написано название детского дома, который она слишком хорошо знала.

Из-за грехов, совершенных ее отцом, она часто занималась благотворительностью, чтобы искупить его вину, и этот детский дом был одним из мест, которым она помогала.

Раз уж спасший ее человек хотел остаться неизвестным героем, она не стала больше настаивать.

Пообедав, Цзян Чжи достала из сумки телефон, собираясь купить что-нибудь для пожертвования в детский дом, и только тогда обнаружила, что он выключен.

Она машинально нажала кнопку включения — заряд батареи был больше пятидесяти процентов.

Значит, он выключился не из-за разрядки?

Не успела она понять, почему телефон выключился, как ее внимание привлекли десятки пропущенных звонков.

Среди них были звонки от Цзян Циняня, а остальные — от ее тети Чэн Шувэнь.

Пальцы Цзян Чжи на мгновение замерли, а в следующую секунду она заблокировала все контакты Цзян Циняня.

Затем она привычно заказала в интернете некоторые вещи, указав адрес детского дома, связалась с его руководителем и от имени курьера, который привез ее в больницу, пожертвовала детскому дому некоторую сумму денег.

Сделав все это, Цзян Чжи как раз собиралась перезвонить Чэн Шувэнь, когда та позвонила сама.

В трубке раздался резкий голос женщины средних лет:

— Госпожа Цзян, наконец-то соизволили взять трубку? Ну надо же, теперь менеджер «Императора кино», научилась важничать?!

— Не забывай, кто кормил и одевал тебя после того, как твой отец угодил за решетку! А теперь, когда у твоего дяди проблемы, ты прячешься!

— Ты просто неблагодарная тварь! Знала бы я раньше, оставила бы тебя подыхать на улице!

Чэн Шувэнь затараторила, обрушив на нее поток колкостей и сарказма. Цзян Чжи давно к этому привыкла.

Ее отец попал в тюрьму за взяточничество и коррупцию, когда она училась на втором курсе. Мать умерла еще раньше, когда она была в старшей школе. Дядя стал ее единственным родственником.

С тех пор она жила у дяди. А его жена, Чэн Шувэнь, всегда ее недолюбливала, считая обузой и нахлебницей.

Когда дяди не было рядом, оскорбления и побои были обычным делом.

Живя под чужой крышей, приходилось смиряться.

Чэн Шувэнь была женой дяди, и Цзян Чжи не хотела, чтобы дядя ссорился с ней из-за нее.

Поэтому по отношению к Чэн Шувэнь она всегда придерживалась тактики «молча сносить обиды» и старалась избегать ее.

Из-за этого Цзян Чжи редко бывала дома. В университете она почти все время жила в общежитии и приезжала только на большие праздники, такие как Праздник середины осени и Китайский Новый год.

Она рано начала подрабатывать и с третьего курса до самого выпуска сама оплачивала свои расходы на жизнь и учебу.

Но дядя очень любил ее и был одним из немногих, кто дарил ей тепло.

Дядя никогда ничего для нее не жалел и любил ее как родную дочь.

Она навсегда запомнила ту дождливую ночь, когда забрали ее отца. Дядя гладил ее по голове и нежно, но твердо пообещал:

— Пока жив дядя, у Чжичжи всегда будет дом. Чжичжи всегда будет принцессой нашей семьи Цинь.

Он не знал, что на самом деле той ночью ей не было грустно. Ее мечты о принцессе рухнули после смерти матери, были похоронены вместе с ней, и она научилась принимать жестокую реальность.

— Говори же, немая, что ли?! — яростный крик Чэн Шувэнь вырвал Цзян Чжи из воспоминаний.

Цзян Чжи собралась с мыслями и спросила:

— Что с дядей?

Сейчас интернет был полон новостей о проблемах с продукцией Группы Цинь. Чэн Шувэнь подумала, что Цзян Чжи притворяется дурочкой, чтобы отстраниться.

— Цзян Чжи, не прикидывайся! — с издевкой начала Чэн Шувэнь. — Ты же менеджер, как ты можешь не знать о главных новостях в сети? Не думай, что я не знаю, сколько твой дядя на тебя потратил…

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Говори прямо.

Цзян Чжи не хотела долго препираться с Чэн Шувэнь и холодно ее прервала.

Чэн Шувэнь слегка опешила, видимо, не ожидая такой прямоты от Цзян Чжи.

Цзян Чжи держала телефон у уха, ожидая продолжения.

Она думала, что Чэн Шувэнь в худшем случае попросит у нее денег, и совершенно не ожидала, что проблема выходит далеко за рамки ее возможностей.

Однако, не успела Чэн Шувэнь заговорить, как Цзян Чжи услышала шум борьбы за телефон и яростный голос дяди, Цинь Миншэна:

— Ты рылась в комнате Чжичжи? Ты нарушаешь ее личное пространство!

Тут же на том конце провода послышался звук падающих на пол бумаг.

Чэн Шувэнь, похоже, не чувствовала за собой никакой вины и даже заявила с праведным видом:

— Дорогой, все эти годы мы кормили и одевали Цзян Чжи. Теперь, когда компания на грани банкротства, она, естественно, должна нас отблагодарить.

— К тому же, выйти замуж за представителя семьи Шан — мечта многих женщин! Цзян Чжи только выиграет от этого замужества. Ей больше не придется появляться на людях и унижаться перед другими. Я же ей добра желаю!

Сердце Цзян Чжи екнуло.

Похоже, Чэн Шувэнь нашла тот брачный договор, который дедушка передал ей перед смертью.