— Эй ты. Обращайся с товаром осторожно, а то пожалеешь!
Суровый голос заставил здоровяка замереть на месте. Тот поспешно опустил Феликса на землю и похлопал его по макушке.
— Так точно, хозяин, будьте уверены, я все сделаю как надо.
Огромный парень взглянул на своего хозяина, дрожа при воспоминании о том, что случилось с его напарником, который не выполнил приказ.
Человека, которого называли «хозяином», был пониже здоровяка, примерно метр семьдесят, в коричневом балахоне на тощем теле и с тростью в руке.
Его острый нос и бледные губы выдавали недосып, а длинные седые волосы выглядели так, будто их не расчесывали несколько месяцев. На вид ему было около сорока, если не принимать во внимание абсолютно гладкий, без единой щетинки, подбородок.
Его карие глаза были прищурены, пока он изучал маленькую книжку в руке, подсчитывая потенциальную прибыль и убытки от сегодняшней сделки.
Феликс, которому было трудно смириться с тем, что после попадания в исекай он превратился из нового сотрудника в раба, лишь тихо что-то бормотал себе под нос.
— Раб? Как? Но почему? Разве я не должен был стать героем? Править миром с помощью своего золотого пальца и завести гарем из красавиц мирового уровня?
— ДА ЧТО ЗА ХРЕНЬ ПРОИСХОДИТ??!! — проревел он в небо.
Услышав этот внезапный крик, здоровяк подпрыгнул от неожиданности с недоуменным видом, гадая, что не так с этим рабом.
— Хм? Что стряслось с этим мелким? — произнес он с любопытством.
Седовласый мужчина взглянул на Феликса, который уставился в землю потухшим взором человека, преданного в самый счастливый момент жизни.
— Что ж, ничего не поделаешь. После жизни в трущобах и постоянных побоев ему еще повезло остаться в живых. Так что неважно, если парнишка немного не в себе. Его покупателям раб нужен не для работы, а лишь в качестве тела для какого-нибудь темного ритуала...
Он сказал это без тени эмоций в глазах.
Здоровяк сглотнул, испугавшись упоминания о таких ритуалах, и с легкой долей сочувствия посмотрел на мальчишку, который ушел в себя, пока в его голове не родилась зловещая идея.
— Х-хозяин, если м-мальчика все равно принесут в жертву, то почему бы не дать его мне, чтобы я мог с ним немного поиграть, — сказал он, едва сдерживая свои желания.
Хозяин повернулся к нему, посмотрел на похотливые глаза здоровяка, с мыслью о том, как он умудрился нанять таких болванов, и пообещал себе в следующий раз не нанимать таких никчемных работников, но затем вздохнул.
— Неважно. Главное — не убей ребенка. Если убьешь, то займешь его место.
Хлопнув себя по мощной груди, здоровяк ответил:
— Не волнуйтесь, хозяин! Я люблю делать это медленно и нежно...
Мужчина просто махнул рукой, веля ему убираться и заниматься своими делами, не вовлекая его в такие грязные делишки.
Услышав их разговор, Феликс, казалось, наконец очнулся, почувствовав, как по спине у него струится холодный пот. Глядя на накачанного мужчину, он подумал:
«ЭТОТ ГОРИЛЛА ХОЧЕТ СДЕЛАТЬ... ЧТО??!»
— НЕТ! ВЫ ЧТО?!
Но прежде чем он смог продолжить свой возглас, здоровяк внезапно схватил его в охапку и побежал к разрушенному дому по соседству.
Он с силой распахнул дверь, швырнул Феликса в дальний угол комнаты и потер руки, похотливо облизнувшись.
— Хе-хе-хе, парень, тебе следует гордиться тем, что ты первый мальчик, который достался мне. И не волнуйся, я буду с тобой очень нежен...
Феликс широко раскрыл глаза при мысли о том, чтобы быть «первым мальчиком» для этого громилы.
«Да что значит "гордиться"?!»
Приподнявшись и собрав всю свою храбрость, он посмотрел на здоровяка и сказал:
— М-мистер, я не настолько хорош, чтобы вам м-мною наслаждаться, я же такой маленький и грязный. Это не будет ст-стоить того.
Он пытался убедить здоровяка, пока между ними оставалось почти метр расстояния.
Тем временем громила лишь расплылся в широкой ухмылке, и его будто бы затрясло, но на этот раз от блаженства.
— Просто идеально, я бы сказал... Маленький и грязный... Это меня еще больше заводит.
«Больной извращенец!»
Феликс не успел договорить мысленно, как здоровяк приблизился к нему, наклонился и достал нож из-под своего просторного пиджака.
«Что он собирается делать с ножом?» — подумал Феликс, бледнея еще больше.
Взяв нож и медленно перерезая веревки, сковывавшие мальчика, здоровяк тяжело дышал, глядя на бледное лицо Феликса, и мягко промолвил:
— Я позабочусь о том, чтобы убрать веревки, чтобы они не мешали нашим священным практикам.
Феликсу захотелось блевать, когда он услышал этот слащавый голос, которым громила пытался развеять его страхи насчет того, зачем он перерезает веревки для их «священной практики».
«Он серьезно. Мне лучше поискать выход, иначе... нет, даже думать об этом не хочу».
Перерезав веревки и глубоко вдохнув запах мальчика, здоровяк снова поднялся во весь рост, швырнул нож в угол и посмотрел на ребенка сверху вниз, словно на трофей или воплощение красоты.
Феликс поспешно попятился, прижавшись спиной к стене, и с ослеплением смотрел на здоровяка, прикрывая свое тело маленькими и худыми руками, словно девица в беде.
«Как мне выбраться отсюда?» — думал Феликс, оглядывая комнату в поисках чего-либо, что могло бы спасти его от этого извращенца.
— Хе-хе, то, что ты так делаешь, лишь сильнее разжигает во мне желание прижать тебя к себе.
Здоровяк рассмеялся, наглаживая промежность, и смотрел на тщедушную фигуру мальчика.
Собираясь уже наброситься на мальчишку, он внезапно вспомнил о фетише своего старого напарника — использовать некие непотребные предметы во время искусства удовольствия.
— Ах, да, подожди-ка. Чтобы сделать это еще более запоминающимся, раз уж это мой единственный шанс опробовать их на тебе, я принесу кое-что, что заставит тебя почувствовать себя по-настоящему хорошо, мой дорогой мальчик.
Сказав это, здоровяк, который уже собирался расстегнуть ремень, выбежал из дома, придерживая штаны, чтобы те не упали.
— Фух, наконец-то немного времени для себя.
Поднявшись на ноги и опираясь одной рукой о стену, Феликс осмотрелся по сторонам и начал ходить по комнате, что-то ища.
— Лучше мне найти что-нибудь, чтобы защититься от этого извращенца.
Вспомнив, что тот парень вернется с какими-то «объектами для удовольствия», он задрожал от страха и гнева.
«Я должен сбежать отсюда, но выбегать из этого дома — не вариант, ведь снаружи у повозки есть еще один. Нужно придумать другой план...»
Размышляя над планом побега из этого проклятого места, он заметил в углу нож, которым здоровяк перерезал веревки. Подняв его и взвесив в руке, он подумал:
«А что, если я убью его?»
Феликс смотрел на нож, глубоко задумавшись, но так и не осознал, что на его лице застыла жуткая улыбка, а в глазах плясали огоньки безумия.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|