1.10 (Часть 1)

1.10

— Скорее, скорее! В западной части города нашли еще одно женское тело!

— Черт возьми! Жить невозможно!

— Ага! Неделю без выходных работаем, я скоро сам в труп превращусь!

— Эх… Поехали на вызов. Моя дочка меня две недели не видела, если я сейчас же не вернусь домой, она меня не узнает.

Хотя убийца Сяо Янь был найден и признался в ее убийстве, на все вопросы о других телах он отвечал лишь одним словом: «Не знаю».

По мере расследования находили все больше неопознанных женских тел.

Улицы Тунчэна за пределами пятой кольцевой дороги заполонили полицейские сирены. Тела одно за другим доставляли в морг для судебно-медицинской экспертизы.

В полицейском участке, где царила атмосфера смерти, пришлось разместить сотрудников Группы по особым делам, чтобы те следили, как бы работающие над делом полицейские не попали под влияние ауры смерти, что еще больше усложнило бы расследование.

В одночасье весь Тунчэн был приведен в состояние повышенной готовности.

Шэнь Шухэ с Чэн Хуаном на руках стоял на крыше самого высокого здания в Тунчэне, осматривая окутанный невидимой для обычных людей черной аурой город.

— Какая сильная негативная энергия. Старина Хэ, как думаешь, в чем заключается ключ к разгадке этой временной линии?

Шэнь Шухэ не ответил, его взгляд, устремленный вниз, стал еще глубже.

— Старина Хэ?

— Снова съездим на заправку.

— На заправку? — Чэн Хуан задумался о ситуации на заправке, но так и не смог найти никаких зацепок. — Ты можешь хотя бы намекнуть, что происходит?

— Тогда будет неинтересно.

Чэн Хуана пробрала дрожь от внезапно проснувшегося в Шэнь Шухэ азарта. Он нервно перебрал лапами и спрыгнул с его рук.

— Тогда пошли.

— Угу.

После того, как Шэнь Шухэ забрал Сянь Цуй, источник негативной энергии на заправке перестал быть скрытым. Из корней декоративного дерева исходила мощная энергия неупокоенных душ, привлекая другие души, которые стремились к смерти, чтобы взрастить еще одну каплю Сянь Цуй.

Когда Шэнь Шухэ и Чэн Хуан прибыли на заправку, они увидели бесчисленное множество душ, кружащих вокруг декоративного дерева, все еще хранившего остатки энергии Сянь Цуй. Время от времени одна или две души впитывались в землю, унося с собой негативную энергию, которая, в свою очередь, питала дерево, возвращая его к жизни.

У Чэн Хуана волосы встали дыбом. Он потерся о ногу Шэнь Шухэ, но тот с отвращением отстранился.

— Ты правда не собираешься ничего делать с этим деревом?

— Нужно очистить Тунчэн от негативной энергии.

Чэн Хуан замер, а затем закатил глаза. — Ты просто ленишься! Это можно решить одним взмахом меча, а ты выбираешь самый долгий путь! Ты просто не хочешь отпускать чужую сестренку, не хочешь возвращаться в свое тело!

Шэнь Шухэ бесстрастно посмотрел на него сверху вниз, и Чэн Хуан тут же замолчал, лишь про себя усмехнувшись.

— И что мы здесь стоим? Неужели здесь, кроме Сянь Цуй, есть что-то еще?

Как только Чэн Хуан закончил говорить, его внимание привлекла фигура, медленно приближающаяся к ним.

— Кто это?

— Наконец-то.

— Что наконец-то?

Шэнь Шухэ не шевелился, продолжая наблюдать за тем, как души устремляются к дереву.

Чэн Хуан цокнул языком, быстро произнес заклинание, и в его зеленых глазах вспыхнул золотой свет, позволяющий разглядеть приближающуюся фигуру.

— Цзян Хуайжэнь?!

Чэн Хуан был поражен, но, прежде чем он успел что-либо сделать, человек в мгновение ока оказался перед Шэнь Шухэ.

Цзян Хуайжэнь был одет в простую белую рубашку, которая подчеркивала его бледное, почти мертвенно-бледное в лунном свете лицо.

Однако на его губах играла мягкая улыбка, словно с ним все было в порядке.

Он пристально смотрел на Шэнь Шухэ, а затем рассмеялся и, слегка наклонив голову, с невинным видом произнес:

— Ты не Шань Хаокун.

Шэнь Шухэ перевел взгляд на Цзян Хуайжэня.

— Ты не Цзян Хуайжэнь.

Цзян Хуайжэнь перестал улыбаться, но уголки его губ все еще были приподняты, словно он от природы был склонен к улыбке.

Он протянул руку в пустоту и вытащил из скопления душ у дерева одну, которая превратилась в светящийся шар и влетела ему в руку. Цзян Хуайжэнь проглотил ее.

Чэн Хуан мгновенно ощетинился, готовясь к атаке.

Однако Цзян Хуайжэнь ничуть не испугался. Несмотря на то, что его тело дрожало от исходящей от Чэн Хуана боевой энергии, он даже нашел в себе силы отступить на шаг назад, опустить голову и осмотреть кота.

— Раньше я любил собак.

Ни Шэнь Шухэ, ни Чэн Хуан не ответили. Цзян Хуайжэнь загадочно улыбнулся и продолжил:

— Раньше я не любил кошек. Но теперь мне нравится их характер. Они ласковые, игривые, умеют капризничать, но у них есть чувство собственного достоинства. Они никогда не будут, как собаки, бегать за каждым, кто предложит им лакомый кусочек.

Шэнь Шухэ усмехнулся и снова перевел взгляд на дерево. — Тот, о ком ты говоришь, не собака.

— Да… Он хуже собаки. Собака хотя бы знает, что такое верность.

Чэн Хуан посмотрел на Шэнь Шухэ, который даже не пытался защищаться, затем на Цзян Хуайжэня, оскалился на него, расслабился и убрал когти.

— Кто этот «он», о котором ты говоришь?

Цзян Хуайжэнь с удивлением посмотрел на внезапно заговорившего кота, а затем, словно поняв, кто такой Шэнь Шухэ на самом деле, открыл рот, чтобы что-то сказать, но какая-то неведомая сила не дала ему произнести ни звука. Он в испуге отшатнулся, а затем, словно осознав что-то, рассмеялся.

— Вот оно что… Вот оно что…

В одно мгновение Цзян Хуайжэнь взмыл в воздух. Негативная энергия хлынула в его тело, и на его месте появилась женщина в белом деловом костюме.

Зрачки Чэн Хуана расширились. Он сразу узнал ее.

— Старина Хэ!