Глава 17. Поцелуй безумного президента

Тан Цюсюэ с удовольствием уплетала чипсы, ее рот был набит, а вокруг валялись пустые упаковки.

Увидев в дверях Чэн Шухана с мрачным лицом, она застыла, как вкопанная. В голове у нее билась одна мысль: «Всё, мне конец».

Чэн Шухан вошел в комнату. Вид разбросанных повсюду упаковок от снеков вызвал у него еще большую ярость. Он и так был зол на Тан Цюсюэ за то, что она самовольно выписалась из больницы, а теперь еще и это.

— Шухан, разве ты сегодня не на совещании? Что ты здесь делаешь? — спросила Тан Цюсюэ, пытаясь задобрить его.

— Если бы я не приехал, то не узнал бы, как хорошо ты умеешь прятать сладости, — он действительно собирался на совещание, но, узнав, что Тан Цюсюэ выписалась, отменил его и немедленно приехал к ней.

— Кхм, ну… — Тан Цюсюэ кашлянула, пытаясь сменить тему, но улики были налицо, и отпираться было бесполезно.

Она подбежала к Чэн Шухану, обняла его за руку, посмотрела на него снизу вверх своими полными слез глазами и жалобно сказала: — Ты постоянно запрещаешь мне есть то, запрещаешь это, не даешь играть в телефон. Врач разрешил мне выписаться, а ты заставлял меня оставаться в больнице. Мне просто хотелось чего-нибудь вкусненького. Эта больничная еда совсем безвкусная.

Чэн Шухан рассмеялся от ее слов. Получается, она еще и его винит в том, что ела тайком сладости?

Он взял ее за руку, усадил на край кровати и, придержав, уложил к себе на колени.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила Тан Цюсюэ.

— Что делаю? Учу тебя уму-разуму! Чтобы в следующий раз неповадно было! — сказав это, он шлепнул ее по ягодицам.

— Чэн Шухан, отпусти меня! Как ты смеешь меня бить?! — Тан Цюсюэ почувствовала жжение в том месте, куда он ее шлепнул. Ей было не только больно, но и стыдно. Она изо всех сил пыталась вырваться, но он крепко ее держал.

— Смею. Потому что я твой мужчина, — он снова шлепнул ее по ягодицам.

— Ты негодяй! — Тан Цюсюэ, не сумев освободиться, расплакалась.

Чэн Шухан, услышав ее всхлипы, остановился и ослабил хватку, смущенно потирая нос.

Тан Цюсюэ, почувствовав, что он ее отпускает, вскочила на ноги, прикрыла рукой ягодицы и отошла от него, глядя на него с упреком и опаской.

Чэн Шухан, видя ее настороженный взгляд, не хотел признаваться, что немного увлекся, почувствовав, какие у нее упругие ягодицы.

— А-Сюэ…

— Что тебе нужно? — Тан Цюсюэ, услышав, как нежно он ее зовет, инстинктивно прикрыла рукой ягодицы и отступила еще на пару шагов.

— Ничего особенного, — Чэн Шухан смущенно кашлянул. — Просто хотел посмотреть… — он запнулся и многозначительно посмотрел на ее ягодицы. — …как ты.

— Не нужно, — напряглась Тан Цюсюэ.

Ситуация становилась неловкой. Чэн Шухан хотел подойти к ней, но Тан Цюсюэ не собиралась ему это позволять. Он делал шаг вперед, она — три назад, защищая свои ягодицы.

В этот момент вернулись родители Тан Цюсюэ.

— Сяо Сюэ, спускайся скорее! Я купил тебе твоих любимых вкусняшек! — крикнул отец Тан снизу.

— Иду! — Тан Цюсюэ, услышав голос отца, словно увидела спасителя.

Воспользовавшись тем, что Чэн Шухан отвлекся, она выскользнула из его рук и побежала вниз по лестнице.

— Сяо Сюэ, что случилось? Почему ты так спешишь? За тобой черти гонятся? — пошутила мама Тан.

Тан Цюсюэ грустно улыбнулась. За ней действительно гнался черт по имени Чэн Шухан.

Чэн Шухан спокойно спустился по лестнице и вежливо поздоровался с родителями Тан Цюсюэ.

— Шухан, иди сюда. Я налью тебе сладкого супа, чтобы ты остыл, — ласково сказала мама Тан, обращаясь к будущему зятю.

Тан Цюсюэ надула губы. Когда она спускалась, мама ничего не говорила про сладкий суп. А теперь еще и сама ему принесла. Кто же ее настоящий ребенок? Наверное, ее все-таки нашли в мусорном баке!

Чэн Шухан сел напротив Тан Цюсюэ, взял чашку, которую протянула ему мама Тан, и сказал: — Спасибо.

— Не за что. Мы же скоро будем одной семьей.

— Кхм-кхм-кхм! — Тан Цюсюэ поперхнулась супом от слов матери и закашлялась.

— Что с тобой, доченька? — мама Тан нахмурилась и протянула ей салфетку.

— Мама, что значит «одной семьей»? — спросила Тан Цюсюэ, отдышавшись.

— А разве я не права? Вы с Шуханом не собираетесь пожениться? — мама Тан удивленно посмотрела на нее.

Под ее взглядом Тан Цюсюэ стушевалась и пробормотала: — Он еще даже не сделал мне предложение, а я уже должна за него замуж? Пусть сначала постарается.

— А-Сюэ, значит, ты согласишься, если я сделаю тебе предложение? — с улыбкой спросил Чэн Шухан.

— Если ты не сделаешь мне предложение, я точно за тебя не выйду, — Тан Цюсюэ, опустив голову, принялась за суп.

— Без моего согласия никакие предложения недействительны, — сказал отец Тан, выглядывая из кухни с ножом в руке.

«Папа, ты лучший!» — подумала Тан Цюсюэ, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от радости.

Мама Тан подмигнула Чэн Шухану. Тот все понял и, подойдя к кухне, сказал: — Дядя, давайте я вам помогу.

Мама Тан и Тан Цюсюэ сидели в гостиной и наблюдали, как отец Тан заставляет Чэн Шухана делать то одно, то другое, постоянно выражая свое недовольство. Чэн Шухан не обижался и с улыбкой принимал критику.

— Сяо Сюэ, мы с твоим отцом спокойны за тебя, зная, что ты с Шуханом, — сказала мама Тан, взяв дочь за руку.

— Мама… — глаза Тан Цюсюэ наполнились слезами.

Мама Тан убрала упавшую ей на лоб прядь волос и ласково посмотрела на дочь, которую они с мужем растили с такой любовью: — Твой отец тоже понимает, что с Шуханом ты будешь в надежных руках. Просто… ты же знаешь своего отца. Он всегда тебя баловал, а теперь кто-то другой забрал его драгоценную дочку. Ему, конечно, грустно.

— Пусть он сейчас и придирается к Шухану, на самом деле он давно дал вам свое благословение. Просто хочет показать, что не позволит никому обижать свою любимую дочь.

Слезы ручьем полились из глаз Тан Цюсюэ.

— Глупышка, что ты плачешь? — мама Тан, смахивая слезы с ее щек, и сама чуть не расплакалась.

— Когда выйдешь замуж за Шухана, тебе придется немного остепениться. Хотя мы и видим, как он тебя любит, но все хорошо в меру. Не забывай уважать его, особенно на людях. Дома можешь капризничать сколько угодно, но не позволяй своему мужу потерять лицо перед другими.

— Я вовсе не капризничаю! Я же такая милая и послушная, — Тан Цюсюэ прижалась к матери и улыбнулась.

Мама Тан, видя ее улыбку, рассмеялась.

Тан Цюсюэ облегченно вздохнула, радуясь, что отец не видел ее слез. Если бы он увидел, что она довела его любимую жену до слез, он бы ее точно убил.

Тан Цюсюэ посмотрела на Чэн Шухана. Этот мужчина — ее будущее.