Алексей коротко кивнул и широким шагом вышел за дверь. Обернувшись на пороге, бросил:
— Все карты с собой, и документы тоже. Поедем на нашем джипе.
Дело было не в том, что Алексею не хотелось идти вместе с солдатами. Просто при ходьбе его «обзор с высоты птичьего полета» начинал кружиться, вызывая головокружение. В тряском джипе, конечно, тоже укачивало, но медленнее. Так что он мог дольше оставаться в режиме стратегической карты, наблюдая за обстановкой.
Выйдя наружу, Алексей увидел, что капитан Сергей уже ждёт его в машине.
— Ты быстро однако.
Сергей горько усмехнулся:
— Сидя в машине, не стыдно, если что.
«Вот оно что», — подумал Алексей, садясь в машину, и обернулся к Егорову:
— Садитесь и вы.
— Я должен быть там, где меня легко найдут связисты.
Алексей прищёлкнул пальцами:
— Найдите боевое знамя полка! Привяжите к машине! И скажите связистам, что командир полка — в джипе со знаменем!
Пока он говорил, ординарец Егорова уже притащил знамя и пристроил его на заднем борту, примотав бинтами.
На белом полотнище знамени красовался синий косой крест, а над ним — двуглавый орёл.
«Вот это да! Андреевский флаг плюс двуглавый орёл. Слишком круто!»
Егоров с подозрением посмотрел на Алексея:
— И зачем вам понадобилось тащить меня с собой?
«Конечно же, потому, что, общаясь с вами, я получаю доступ к обзору вашего полка!»
Алексей догадывался, что, стоит ему отъехать от Егорова, как он тут же потеряет из виду Третий Заамурский полк.
Поэтому Егоров должен был ехать с ним. Но эту причину он назвать не мог, поэтому принялся сочинять на ходу:
— Командир должен всегда быть на передовой, лично изучать местность, где могут произойти столкновения с противником.
Сергей искоса глянул на Алексея, словно хотел что-то сказать.
Ещё бы! Ещё недавно он паниковал и мочил штаны, а теперь вдруг сделался таким храбрецом, что сам рвётся на передовую разведывать обстановку. Кто угодно удивился бы.
Егоров цокнул языком:
— Не похоже это на слова знатного господина. Барины на передовую не ездят. Они на картах линии рисуют. Я ещё по Гражданской это запомнил.
— Я не такой, как все, — ответил Алексей.
Хорошо ещё, что здесь не было никого, кто знал бы настоящего графа, и он мог нести всякую чушь.
Но не тут-то было. В разговор вмешалась Суфан:
— Неправда! Я слышала, граф Рокосов — ветреный развратник. Он презирает простой народ и пошёл в армию только для того, чтобы потом хвастаться своим мундиром перед столичными барышнями. Говорят, на плацу его видели всего пару раз. Да и то он сбегал, не дожидаясь конца утренней зарядки.
Алексей, обливаясь холодным потом, пробормотал:
— Раньше — да, было дело. Но я изменился. В смысле… после обстрела вражеской артиллерии я как будто заново родился.
Суфан с интересом посмотрела на него:
— Неужели? Вы и вправду совсем не похожи на человека из тех рассказов. И совсем не кажетесь легкомысленным…
— Должен напомнить, — прервал её Алексей, — я ваш командир. Командир этого полка.
— Ах! — вскрикнула Суфан. — Конечно-конечно. Простите, мне не стоило говорить о вас плохо.
Тем временем Егоров уже садился в машину. Обернувшись к своему адъютанту Павлову, сказал:
— Оставайтесь. Вдруг нас собьёт вражеский самолёт? Кто-то же должен командовать полком.
Павлов кивнул.
Ординарец Егорова хотел было забраться в машину, но Суфан опередила его, ловко юркнув в кузов.
— Э-э… а мы все поместимся? — с сомнением протянул ординарец.
— Ординарец нам не нужен, — отрезал Алексей. — Следуйте за адъютантом Павловым.
С его «обзором с высоты птичьего полета» да ещё и доступом к видению всего полка столкновение с врагом было практически исключено.
Во время бегства из города они попали под вражеский обстрел лишь потому, что джип догнали сзади. В противном случае он с Людмилой могли бы проскочить линию фронта, не сделав ни единого выстрела.
Алексей щёлкнул пальцами, и Сергей, поняв без слов, выжал сцепление и надавил на педаль газа.
Трофейный джип взревел мотором и рванул с места, словно выпущенный из катапульты.
Третий Заамурский полк уже двинулся на запад. Джип обогнал колонну и пошёл в авангарде.
Решение Алексея водрузить на машину полковое знамя принесло неожиданные плоды. Заметив знамя, развевающееся над головой идущего впереди командира полка, солдаты воспряли духом и грянули «Ура!»
Бойкий возглас эхом прокатился по походной колонне. Все взгляды обратились к несущемуся впереди джипу.
Из общего хора выделился чей-то зычный бас:
— Егоров! Веди нас бить проклятых Просенцев!
— Запомните, — прокричал в ответ Егоров, — нами командует великий граф Рокосов! Это по его приказу мы одержали столь славную победу!
Алексей, хоть и находился в этот момент в режиме «стратегической карты», отчётливо слышал каждое слово.
Он также отчётливо слышал, как после слов Егорова «Ура!», только что гремевшее над колонной, мгновенно стихло.
«Похоже, репутация графа Рокосова в этом полку оставляет желать лучшего», — подумал Алексей, переключаясь обратно в обычный режим. В этот самый момент Егоров закричал:
— Эй, вы чего? Продолжайте петь! Видите, граф здесь, со мной! Вместе со всеми вперёд рвётся!
— Егоров! — окликнул его Алексей. — Пусть солдаты споют какую-нибудь песню. Весёлую, чтобы поднять боевой дух!
— Боюсь, песен, которые нравятся и вам, и солдатам, не существует в природе, — замялся Егоров.
— А как насчёт строевой? — нахмурился Алексей.
— Строевые никто не любит, — честно ответил Егоров. — Солдаты больше… кхм… похабные песенки любят.
— Так пусть поют похабные! — махнул рукой Алексей.
— Есть! — рявкнул Егоров. — Петров! Начинай «Девку из соседнего села»!
«Девка из соседнего села?» Одно название чего стоит. Неужели в такой момент нужно петь подобные песни? Это как-то… неуважительно по отношению к врагу. Вдруг деморализует солдат? Может, лучше спеть «Про трёх богатырей»?
Но тут запела Суфан.
Услышав знакомую мелодию, Алексей почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки. Это же «Катюша»!
Говорят, во время Второй мировой войны немцы как-то поставили на передовой патефон и включили «Катюшу». Советские солдаты, услышав родную песню, пришли в такую ярость, что немедленно пошли в атаку, захватили немецкие позиции и отобрали патефон. Всех немцев, находившихся на тех позициях, перестреляли.
— Расцветали яблони и груши… — пела Суфан.
Так и есть! «Катюша»!
Суфан своим сильным высоким голосом допела первый куплет, и тут к ней, словно по команде, присоединились остальные солдаты. Грянул припев:
— Выходила на берег Катюша,
— На высокий берег, на крутой!
Даже Алексей, сидя в машине, чувствовал, как песня поднимает боевой дух солдат.
К этому времени джип уже обогнал всю колонну и теперь ехал по дороге в гордом одиночестве.
— Впереди пригорок, — сказал Алексей. — Поднимитесь на него. Хочу осмотреть местность.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|