А перед ней стоял мужчина, чьи чувства к ее дочери были так глубоки. Она только что с трудом высказала ему самые жесткие слова, но теперь никак не могла заставить себя оставаться безжалостной. Му Цзяннань медленно кивнул, но по-прежнему не двигался. — Ребенок… — наконец тихо заговорил он, нерешитель…