Глава 2

Ближе к рассвету Линь Юаньи всё же тихонько спустилась вниз. Она умирала с голоду.

Все в доме уже спали, и это было самое подходящее время, чтобы что-нибудь перехватить.

Линь Юаньи на цыпочках подошла к холодильнику, затаила дыхание и осторожно открыла его.

Беглый осмотр показал, что съестного там было негусто.

Она взяла два яблока и бутылку молока и уже собиралась вернуться в комнату.

Но не успела она повернуться, как почувствовала, что за спиной её кто-то наблюдает. Она застыла на месте, боясь пошевелиться.

Пронзительный кошачий крик разорвал тишину ночи. Линь Юаньи услышала, как сзади всё отчётливее раздаётся чьё-то дыхание, смешанное с тихими шагами.

Линь Юаньи присела на корточки, обняв свою добычу, и задрожала… Она тихонько повторяла про себя буддийские сутры, которые когда-то видела в сериалах, пытаясь успокоиться.

— Что ты здесь делаешь? — раздался вдруг нежный голосок, и в тот же миг вспыхнул свет.

Линь Юаньи обернулась и увидела Линь Маньи в ночной рубашке.

Она с облегчением выдохнула — к счастью, это не привидение.

— Беру кое-что поесть, — ответила Линь Юаньи, показывая яблоки и молоко.

Она уже собралась подняться по лестнице, как вдруг услышала тихий голос Линь Маньи:

— Сестра, это молоко… я хотела завтра отнести учительнице.

Линь Юаньи остановилась и под взглядом Линь Маньи вернула молоко в холодильник.

Не успела она дойти до лестницы, как Линь Маньи снова заговорила:

— Сестра, эти яблоки… я хотела завтра отдать подруге. Может, ты не будешь…

Линь Юаньи потеряла дар речи.

Она подошла к холодильнику, положила яблоки обратно и, глядя на Линь Маньи без всякого выражения, спокойно сказала:

— Скажи сразу, что ещё здесь твоё, чтобы я случайно не взяла.

— Больше ничего, — покачала головой Линь Маньи. — Но… если ты так поздно ищешь, что поесть, ты, наверное, голодна?

Линь Юаньи не выдержала и закатила глаза. Разве это не очевидно?

Посреди ночи она не воровка и не сумасшедшая, чтобы просто так рыться в холодильнике.

Терпение Линь Юаньи было на исходе. Она схватила пачку лапши быстрого приготовления и направилась в свою комнату.

Увидев это, Линь Маньи вдруг с встревоженным видом побежала к комнате родителей на первом этаже и начала стучать в дверь.

Линь Шу, которого разбудил стук, сонно пробурчал:

— В чём дело?

Линь Маньи, уже не такая взволнованная, как прежде, нерешительно прохаживалась перед дверью.

Не дождавшись ответа, Линь Шу окончательно проснулся. Сюй Хао продолжала мирно спать.

Опасаясь чего-то неладного, Линь Шу открыл дверь.

Увидев на пороге Линь Маньи с озадаченным выражением лица, он смягчился и спросил:

— Маньи, что случилось? Почему ты нас разбудила так поздно?

Линь Маньи указала на Линь Юаньи, которая стояла на лестнице с вопросительным выражением на лице, и опустила голову. Она не выглядела обиженной, но производила впечатление человека, которого только что обидели.

Линь Шу слегка нахмурился. Юаньи всегда вела себя дома как дикарка и не выносила свою сестру. Неужели она снова обидела Маньи?

Он уже хотел подойти к Линь Юаньи и всё выяснить, как вдруг услышал встревоженный голос Линь Маньи:

— Папа!

— Что такое, Маньи?

— Папа, сестра сегодня ничего не ела, она так голодна, что готова есть сухую лапшу!

Линь Шу посмотрел на Линь Юаньи и действительно увидел, что она крепко сжимает в руке пачку лапши.

Хотя днём он и ударил Линь Юаньи, она всё же была его дочерью. Вид Линь Юаньи, жалобно сжимающей лапшу, словно боясь, что её отнимут, вызвал у него чувство жалости.

— Папа, может, приготовим ей что-нибудь поесть? Свежая горячая еда будет ей полезнее!

Была глубокая ночь, а у Линь Шу завтра было много дел, и ему совсем не хотелось терять время на готовку.

Он действительно жалел Линь Юаньи, но и спать ему тоже очень хотелось.

— Маньи, иди спать, завтра в школу! — сказал он.

— А как же сестра?

— Сама виновата, что днём капризничала и не ела. Думает, вся семья должна среди ночи вскакивать и готовить ей? Мне завтра на работу, тебе в школу, уже поздно, оставь её в покое. Что такого страшного в пачке лапши? Я…

Линь Шу хотел сказать, что и сам не раз ел сухую лапшу, и ничего с ним не случилось, но, помня о своём авторитете в глазах дочерей, промолчал.

Линь Юаньи мысленно усмехнулась: «Ха-ха, разве я просила их что-то мне готовить?» Она просто хотела съесть немного лапши, кого она этим обидела?

— Но… — всё ещё колебалась Линь Маньи.

Линь Шу махнул рукой и ушёл в свою комнату. Он уже валился с ног от усталости.

Линь Маньи молча смотрела, как отец закрывает дверь, чувствуя какой-то дискомфорт. Она ведь заботилась о сестре, почему же никто её не понимает?

Взгляды Линь Маньи и Линь Юаньи встретились. Линь Юаньи с бесстрастным лицом вернулась в свою комнату с лапшой в руках.

В комнате Линь Юаньи с хрустом жевала сухую лапшу.

Снаружи Линь Маньи прижалась к двери, пытаясь расслышать, что происходит внутри.

Для десятилетнего ребёнка половины пачки лапши и стакана воды было достаточно, чтобы наесться.

Сытая и довольная, Линь Юаньи легла на кровать, но уснуть не могла.

Услышав тихие шаги за дверью, она встала и открыла её.

Даже не включая свет, она знала, что это Линь Маньи. Только Линь Маньи могла так бродить под дверью.

Заметив, что её обнаружили, Линь Маньи стремглав убежала, оставив Линь Юаньи в недоумении стоять посреди ночи с дверной ручкой в руке.

Линь Юаньи подумала: «Неужели никто не считает странным такое поведение Линь Маньи? Это действительно та самая добрая, нежная и благоразумная главная героиня из книги?»