Глава 19

Я машинально прикусил внутреннюю часть щеки, чтобы скрыть облегчение. Хан Гёль, с которым я случайно встретился взглядом, поднял большой палец вверх. Но настоящее испытание только начиналось.

— Вау! Это совершенно неожиданно! Вы отлично передали очарование персонажей! Теперь я понимаю, почему ваша команда называется «Четыре разных характера»!

Началось с похвалы от Сим Ёнвон.

— Определенно чувствуется, что вы не просто поверхностно изучили произведение, а глубоко погрузились в него, чтобы создать сценарий и диалоги. Хорошая работа.

Ю Джинвон тоже похвалил?..

— Хм, эта работа сложная. Честно говоря, я считаю, что «Студенческий совет Сорим» — это самое сложное произведение. Я даже думал: «Как они смогут это хорошо сделать?» Но вы выбрали правильный подход, сосредоточившись на понимании и выражении персонажей. Более того, я думаю, что вы точно поняли цель первой оценки.

Даже Ли Чонъа присоединилась к похвалам.

До сих пор ни одна команда не получала таких восторженных отзывов о своей концепции. На мгновение я чуть не расслабился.

— Чья это была идея?

Когда Ю Джинвон спросил, мои товарищи по команде уставились на меня. Их глаза блестели, но это было не то, что я хотел.

— Это результат нашего совместного обсуждения.

Мои слова заставили их растеряться.

— Н-но это была идея Джэхи-хёна, то есть участника Ким Джэхи, сосредоточиться на персонажах!

— Верно!

«Эй, подождите. Почему они так делают?»

Честно говоря, я не ожидал, что все трое синхронно посмотрят на меня, когда спросят, чья это была идея. Обычно все просто улыбаются и говорят что-то вроде: «Мы сделали это вместе~». Так поступали и предыдущие команды. Похоже, эти ребята забыли, что «Мой собственный кастинг» — это конкурсное шоу.

— Я начал обсуждение, но мы все активно высказывали свои идеи, чтобы завершить работу.

Я не пытаюсь выглядеть слишком хорошим. Если начнет формироваться образ хорошего лидера или генератора идей, то в будущем на командных оценках мне придется брать на себя слишком много. К тому же, если на телевидении покажут такой образ, а потом я допущу ошибку, это может обернуться против меня.

«На начальном этапе лучше просто заявить о своем присутствии на шоу».

— А… понятно.

Наставники смотрели на нас с одобрением и улыбались. Но это длилось недолго, вскоре началась индивидуальная оценка актерской игры.

— Сначала, Чон Вонсок.

Индивидуальная оценка шла в обратном порядке. К счастью, все трое получили похвалу за то, что показали себя лучше, чем на первой оценке. Остался только я.

— Ким Джэха.

— Да.

Ли Чонъа сделала паузу и некоторое время пристально смотрела на меня:

— Все улучшили свои навыки, а ты остался на прежнем уровне. Честно говоря, ты хуже, чем на первой оценке. Я не почувствовала очарование твоего персонажа, – Ли Чонъа тяжело вздохнула. -— Ты зазнался? Думаешь, что раз ты единственный с уровнем B, то можешь делать все спустя рукава?

— …Нет, это не так.

«…»

— Мне не хватило умения. Прошу прощения.

Я ожидал такой оценки. Но не мог не опустить голову.

— Честно говоря, мне трудно понять. Зачем ты так сделал? Но тебе все равно нужно продолжать играть.

Ее слова били прямо в цель, и я не мог ничего ответить. Если бы мне было просто двадцать пять, и я не прожил бы до тридцати, то, наверное, сильно бы расстроился и даже начал бы сопротивляться. Но сейчас я чувствовал странное удовлетворение и облегчение.

«Впервые я получил такой откровенный и детальный обратный отзыв».

Казалось, моя мучительная жажда была немного утолена.

Тогда Ли Чонъа спросила:

— Так как выглядит Со Даджон, которую видел Ким Джэха?

— …Что?

Со Даджон, которую я представлял, играя Ын Сихёка, не имела конкретных черт. Это был просто кто-то передо мной.

— Ты не знаешь, как выглядит человек, которого любишь?

— …Прошу прощения. Кажется, я… не смог полностью погрузиться в персонажа.

Конечно, это не делало признание своих недостатков и ограничений приятным.

— Но я рада, что ты это понимаешь!

Теперь заговорил Чхве Хёнчхоль, Мистер Душа:

— Не думай о том, как должен действовать твой персонаж, думай о том, какие эмоции он должен чувствовать, и как их выразить!

Я молча кивнул.

— Но у тебя хорошая база. Особенно твоя дикция, наверное, лучшая среди участников.

Ю Джинвон тоже немного похвалил:

— Выглядело хорошо. Но… на этот раз я не почувствовал вдохновения.

Сим Ёнвон дала неоднозначный отзыв, и на этом  моя оценка закончилась. Я скрыл свои смешанные чувства и поклонился.

— Спасибо!

Когда мы сделали последний групповой поклон и собирались уходить, я услышал голос Ли Чонъи.

— Ким Джэха.

— Да?

— Вы убрали или немного изменили большинство известных фраз из интернета, но оставили «Человек с красной кровью в королевстве людей с голубой кровью». Почему?

— А… да. Верно.

«Нужно ли объяснять причину?» – я немного колебался, но Ли Чонъа слегка кивнула, как бы предлагая продолжить.

— Ын Сихёк… сочувствует своей матери, которую унижают из-за ее простого происхождения, и хочет спасти ее от этой ситуации. Хотя его методы немного саморазрушительны…

Я почувствовал, что наставники внимательно слушают. Их отношение отличалось от отношения моих бывших коллег из агентства, которые смеялись над моими интерпретациями персонажей.

— Но при этом он унаследовал образ мышления своего отца-председателя и бабушки. В этой фразе Ын Сихёк относит себя к людям с голубой кровью, что, как мне кажется, хорошо показывает противоречия его характера. Кроме того, я думаю, это показывает, что в конечном итоге его привлечет красота Со Даджон, то есть ее доброта.

«Я не слишком много болтаю?» Не зная, как отреагируют наставники, я невольно отвел взгляд. Сделав глубокий вдох, я снова посмотрел на них. Ли Чонъа, с ее типичной кошачьей улыбкой, сейчас улыбалась мягче, чем обычно.

— Убедительная интерпретация. Так что ты можешь больше доверять своим выводам.

Другие наставники кивнули в знак согласия.

«Ты можешь больше доверять своим выводам».

«Я не совсем понимаю, что это значит».

— А, да. Я запомню.

Но почему-то эти слова оставили странное послевкусие в моей груди.

* * *

Внезапная промежуточная оценка наставников закончилась, и репетиции возобновились. Я сидел перед потрепанным сценарием, чувствуя, как на меня то и дело бросают взгляды. Оглянувшись, я увидел, что мои товарищи по команде смотрят на меня с влажными глазами.

Я невольно усмехнулся.

— Что вы делаете? Почему не репетируете?

— Хён, хённим…

— Ой, я же сказал, называйте меня просто по имени.

— Прости… Джэха-ним так много сделал для команды, а мы даже не смогли сказать ничего путного…

— Что вы. Я не занимался благотворительностью, мы все хотели сделать это хорошо. И я получил не очень хорошую оценку, потому что сам не справился.

— Но все же…

Если так пойдет дальше, мы ничего не сделаем. Я слегка подбодрил команду и встал. Улыбнувшись трем парам глаз, которые следили за мной, я сказал:

— Я схожу в туалет.

«Друзья, мне нужно немного привести свои мысли в порядок».

Я вышел из конференц-зала и направился в туалет, но вместо этого спустился на этаж ниже. В отличие от шумного этажа наверху, где шли съемки и репетиции, здесь было тихо. Мне понравилась эта тишина, и я замедлил шаг.

Моя грудь была наполнена странным облегчением и непонятным волнением. Я чувствовал, как мое сердце бьется в приятном ритме.

«Это со мной впервые».

Получить серьезный отзыв о своей игре.

В детстве меня хвалили за четкое произношение и быстрое запоминание текста. В подростковом возрасте, когда я считался актером-ребенком, мне говорили, что я играю лучше всех среди сверстников. Но я чувствовал, что застрял в одном и том же образе.

«Эй? Джэха. В твоем возрасте такая игра — это действительно здорово! Продолжай в том же духе. Этого достаточно».

Куда бы я ни пошел, я слышал одно и то же. Даже в рецензиях на работы, в которых я снимался, почти не упоминалась моя игра как актера. Это правильно? Не получив ответа на этот вопрос, я сменил карьеру на айдола и вернулся к актерству только в двадцать лет.

«Эй, это же просто эпизодическая роль, не переусердствуй. Не высовывайся, чтобы не разозлить режиссера или сценариста».

Вместо уроков актерского мастерства я получал только такие ответы. Без поддержки я привык делать все сам. Так прошло семь лет неизвестности, за исключением службы в армии, и, наконец, я получил роль второго плана.

«Эй, ты так хорошо играешь, почему тебя раньше не замечали?»

Отзывы были как будто из моего детства. Из-за психологических травм, полученных за время айдол-карьеры, я не мог подружиться с коллегами-актерами, и даже старшие актеры не обращали на меня внимания. Без настоящего успеха, но с опытом, я стал слишком гордым, чтобы учиться у кого-то актерскому мастерству.

«Так я думал тогда».

Может, я был слишком закрыт для окружающих. Или я просто был слишком горд. Может, я просто ждал, что кто-то постучится в мое сердце, используя травму как предлог. Внезапно в голове промелькнула мысль, которую я никогда раньше не допускал: «Если бы я не был несправедливо обвинен и не погиб в автокатастрофе, смог бы я продолжать успешную актерскую карьеру? Сбылась бы моя мечта?»

Раньше мне даже не нужно было задавать себе этот вопрос, мой ответ был «да». Но сейчас… я был не уверен. Мысль о том, что все могло быть иначе, помогла мне начинать поднимать привыкшую было опущенную голову.

Из слегка приоткрытых губ вырвался нервный смешок.

«Это можно назвать удачей в неудаче?»

Помимо вопроса выживания, мне не очень нравится, что проект «Возрождение» начинает приобретать для меня все большее значение.

В этот момент передо мной появилось окно сообщения.

[^^]

«…»

Этот бог, он что, читает мои мысли? Если я заговорю вслух, может произойти что-то неловкое, так что я просто уставился на окно сообщения.

[TT]

— Ха…

Ладно, ладно. Я помахал рукой, и окно исчезло. Ах, я потерял ход мыслей. Теперь я просто смотрел в пустоту.

В общем…

«Убедительная интерпретация. Так что ты можешь больше доверять своим выводам».

Я не забуду эти слова и буду думать о них глубже.

Я уже дошел до конца коридора. Пора возвращаться в конференц-зал, подумал я и направился к лестнице, как вдруг услышал голос изнутри.