Шэнь Лобин и Чжао Чэнсы вернулись в поместье, когда уже стемнело. Чжао Хуайюй зевнул и сонно сказал: — Папа, мама, я пойду. Шэнь Лобин велела служанке и кормилице следовать за ним и проводила его в его двор. Чжао Чэнсы потянул Шэнь Лобин на кровать, и они тихо заговорили. Чжао Чэнсы спросил: — Узорч…