Глава 1

Уставшая за день Гу Цю вернулась в барак, когда большинство жильцов уже были на месте. Внутри и снаружи барака стоял шум и гам, смешанный запах пота и прелой одежды делал воздух душным, дышать было тяжело.

Гу Цю спрятала свою посуду под койку и поспешила к соседке, тёте Яо, забрать свой горшок с картошкой.

Тётя Яо, потирая поясницу, вздыхала:

— Сяо Гу, ты в последние дни возвращаешься всё позже и позже. Я не могу уйти, не дождавшись тебя. Понимаешь, эта картошка скоро созреет, что если что-то случится? Вот и сижу тут, жду и жду…

Гу Цю поспешно извинилась и протянула ей завёрнутое в сухой кукурузный лист печенье из грубой муки размером с монету. Лицо тёти Яо немного смягчилось, и она улыбнулась.

Она присматривала за овощами в горшках для других людей, получая за это немного еды каждый день. Понемногу накапливалось, и доход был неплохой.

Картошка Гу Цю росла очень хорошо. Гу Цю осторожно разгребла немного земли и увидела бледно-жёлтую кожуру клубня, почувствовав облегчение.

Сейчас еды не хватало, и даже целодневная работа не позволяла наесться досыта. Каждая семья старалась найти хоть клочок земли для посадок. База также поощряла людей выращивать что-нибудь съедобное, будь то несколько кочанов капусты или пучок зелёного лука.

Но там, где что-то выращивают, находятся и те, кто ворует. Стоило отвернуться, как съедобные растения могли выдернуть и съесть.

Гу Цю жила одна и днём уходила на работу, поэтому присматривать за посадками не могла и долгое время ничего не сажала.

Однако порции на работе становились всё меньше. За талон на пять лян еды часто давали меньше двух лянов, да и то в основном водянистую похлёбку. Зарплату зерном тоже постоянно задерживали. Гу Цю так боялась голода, что раздобыла горшок с землёй и посадила картошку.

С детства у неё легко приживались любые цветы и травы. Теперь и с картошкой не было проблем, с которыми сталкивались другие: ростки не всходили, растения плохо росли, страдали от вредителей или болезней. Она посадила одну маленькую картофелину, и меньше чем через три месяца урожай был почти готов к сбору.

Гу Цю подумала, что лучше всего было бы устроиться на работу в Агропарк. Там работа стабильная, и платят больше. Вот только попасть туда трудно, у неё не было никаких связей. Оставалось надеяться, что эта картошка вырастет большой и хорошей и станет её «пропуском».

Но при этой мысли её правая рука снова заныла. Она посмотрела на своё слегка деформированное правое запястье, и её взгляд помрачнел.

Давным-давно она думала выживать за счёт своего странного таланта к садоводству. Но как только она немного проявила свои способности, ей сломали правую руку.

Человек, лица которого она не разглядела, сломал ей руку и предупредил, чтобы она больше ничего не сажала, иначе в следующий раз он заберёт её жизнь.

Гу Цю поджала губы, в её глазах мелькнула тень.

Кто был тот человек? Она никогда ни с кем не враждовала. Единственными, кто смотрел на неё косо и не радовался её успехам, были дети отчима, особенно сводная сестра Лю Жоянь, которая с самого начала относилась к ней с крайней враждебностью.

Гу Цю подняла голову и увидела, что на балконах и подоконниках жилых домов повсюду выращивали овощи, грибы, держали в клетках цыплят, кроликов и даже полевых мышей. Немного обработки — и готово редкое мясное блюдо.

Если у дома была крыша, то было ещё лучше. Можно было занести туда несколько больших мешков с землёй и выращивать овощи прямо на крыше — места много, солнца достаточно, и можно не так сильно беспокоиться о ворах.

В глазах Гу Цю отразилась глубокая зависть. У неё ведь тоже было несколько квартир, одна из них — более 130 квадратных метров с большой крышей, расположенная рядом с правительством базы. Сейчас это был престижный район с лучшей охраной.

Но все эти квартиры ещё до апокалипсиса её мать тайно продала, чтобы угодить Лю Жоянь.

Гу Цю отнесла горшок с картошкой обратно в барак и поставила его на тумбочку у кровати.

Бараки тоже делились по уровню комфорта. Тот, в котором жила Гу Цю, был относительно неплохим: по крайней мере, здесь были не общие нары, а у каждого своя кровать шириной девяносто сантиметров и около метра личного пространства рядом.

Гу Цю раздобыла несколько кусков ткани для штор и отгородила ими свою койку и личное пространство, создав подобие уединения.

Постепенно она обзавелась тумбочкой, маленьким столиком и табуреткой, кое-как наладив быт.

Гу Цю достала свою коробку для еды. Внутри был её ужин, только что полученный на стройке: маленькая кукурузная пампушка грубого помола, которая сминалась от одного нажатия, несколько разваренных стеблей капусты, а остальное — вода.

Вот что она получила за талон на пять лян еды. Работа Гу Цю относилась к классу C. Кроме ежемесячной зарплаты, ей полагалось двухразовое питание: каждый день выдавали два талона на пять лян. Хочешь — ешь, не хочешь — не ешь, талоны действительны только в текущем месяце.

Какое-то время эти талоны на еду были своего рода валютой во всём уезде Сиу, но теперь всё изменилось.

Еды на базе становилось всё меньше. Эти талоны уже не годились в качестве валюты. Может, сегодня за них ещё можно было получить два ляна еды, завтра — только один, а послезавтра и ложки помоев не дадут.

Сегодняшняя порция Гу Цю была ещё меньше вчерашней.

Она взяла кукурузную пампушку и начала есть её маленькими кусочками, очень бережно и сосредоточенно.

— Вы слышали? В капсульном отеле опять что-то случилось, — за занавеской мелькали тени, люди ходили туда-сюда, разговаривал сосед с койки рядом.

— Что случилось?

— Ночью кто-то пустил ядовитый газ. Капсулы заперли снаружи, люди внутри не могли выбраться и задохнулись заживо!

Гу Цю замерла, пампушка во рту мгновенно стала безвкусной.

Полгода назад она тоже снимала такую капсулу. Их рекламировали как отдельное, чистое и приватное жильё. Капсула была метр двадцать в ширину и полтора метра в высоту. Закроешь дверь — и вот тебе маленький домик. Там можно было не только спать, но и хранить немало вещей. А главное — было относительно безопасно, не нужно было бояться, что кто-то залезет к тебе в постель, пока ты спишь.

Однако однажды её капсулу заперли снаружи, а потом начался пожар.

Она чуть не сгорела заживо!

После того как ей чудом удалось спастись, у неё развился страх перед такими тесными замкнутыми пространствами. Она больше не осмеливалась жить в капсульных отелях и сняла место в этом бараке.

Сосед продолжал:

— Кто мог совершить такую подлость?

— Да кто ещё, эта «Партия Передела». Ничего путного не делают, только твердят, что мир перекраивается, человечество должно принять свою судьбу и не сопротивляться, а добровольно умереть! Кучка психов!

— Эх, опять эти люди.

Происшествие полугодовой давности тоже списали на злонамеренную атаку «Партии Передела».

Гу Цю вдруг замерла, что-то смутно промелькнуло у неё в голове. Она достала из ящика стола шариковую ручку без колпачка и маленький блокнот и начала записывать даты.

Руку ей сломали два года назад, 3 февраля.

Два года назад, 3 августа, на неё напали грабители, нанесли два ножевых ранения. Она спаслась, притворившись мёртвой.

В прошлом году, 3 февраля, её товарищ по работе заболел, и она заразилась. Температура поднялась до сорока градусов. Её заподозрили в заражении вирусом зомби и отправили в изолятор. Врач поставил ей капельницу с глюкозой и солевым раствором для поддержания жизни, но оказалось, что туда подмешали какое-то другое лекарство. Она чуть не умерла от отравления.

В прошлом году, 3 августа, когда она строила противозомбиную стену, леса под ногами расшатались, и она чуть не упала вниз, на острые шипы заграждения.

А 3 февраля этого года, то есть полгода назад, она чуть не сгорела заживо в капсульном отеле.

Гу Цю ошеломлённо смотрела на эти даты. По спине пробежал холодок, всё тело покрылось мурашками.

Все эти смертельные опасности за последние два года произошли именно в эти две даты. Может ли это быть совпадением?

Если это было подстроено, могла ли это быть Лю Жоянь?