Глава 2. Никому не нужный выродок

Шэнь Няньсинь последовала за ним. На ее лице не осталось и следа от той злобы, с которой она обращалась к охраннику. Сейчас она выглядела невинной и чистой. — Я никуда не пойду. Я хочу остаться у тебя на всю неделю.

Шэнь Юй уже подошел к лифту.

Шэнь Няньсинь невинно хлопала ресницами, провожая взглядом брата. Как только он скрылся из виду, ее улыбка сменилась злобной гримасой.

Она не торопилась.

У нее еще было время.

Пока она остается в семье Шэнь, Шэнь Юй не будет принадлежать ни одной другой женщине!

В комнате горничная оставила приготовленную одежду. На столе стоял обед и горячее молоко. Горничная почтительно вышла, заперев за собой дверь. Лу Си посмотрела на следы поцелуев на своем теле и сжала кулаки.

Через несколько минут она, одетая, вышла из комнаты с аптечкой в руках.

Дворецкий шел впереди. — Сейчас у нас гостит госпожа Няньсинь. Она не любит, когда рядом с господином Шэнем появляются другие женщины, поэтому вам придется уйти через черный ход.

— Госпожа Няньсинь? — это имя заставило Лу Си напрячься. Она хотела обернуться, но дворецкий уже вел ее к выходу из виллы.

— Не беспокойтесь, госпожа Няньсинь — всего лишь сестра господина Шэня, — дворецкий улыбнулся и открыл перед Лу Си дверь машины.

Следы на теле Лу Си ясно говорили о том, что произошло между ней и Шэнь Юем. Дворецкий решил, что девушка ревнует. Кроме Шэнь Няньсинь, Лу Си была первой женщиной, которая так долго находилась рядом с Шэнь Юем.

О холодности Шэнь Юя ходили легенды по всему Люйчэну. Говорили, что он ненавидит женщин.

Отсутствие женщин вокруг него отчасти объяснялось ревностью и властностью Шэнь Няньсинь, но главная причина крылась в самом Шэнь Юе.

Однако мысли Лу Си были заняты другим. Она не уловила скрытый смысл слов дворецкого.

Няньсинь… Так же звали ее подругу из приюта. После удочерения Няньсинь Лу Си больше ничего о ней не слышала.

— Госпожа Няньсинь, о которой вы говорите… она родная сестра Шэнь Юя?

— Вам пора возвращаться, — сказал дворецкий.

Лу Си поджала губы. — Простите, я была нескромна.

Лу Си очень хотелось спать, но в машине ее мысли постоянно возвращались к Шэнь Юю. Щеки горели, и она никак не могла уснуть. Так продолжалось до самого дома.

Каждый шаг отдавался болью. Едва добравшись до двери, она увидела свою сестру Чу Лувань, которая смотрела на нее с нескрываемой злостью.

— Ты еще и вернулась? Я думала, ты сдохла где-нибудь!

— Лувань, как ты разговариваешь с сестрой? — упрекнула ее мать, Лю Вань.

Чу Лувань усмехнулась. — Не называй меня так. Меня тошнит от одного звука ее имени. Наша семья удочерила ее, кормила, одевала, учила, а я не могу даже слова ей сказать? Мама, твоя привязанность должна иметь границы. Я твоя родная дочь!

Лю Вань взяла Лу Си за руку, ее глаза были полны заботы. — Почему ты не вернулась вчера? Не отвечала на звонки. Что-то случилось?

— Нет, просто телефон разрядился. Я… я ночевала у подруги.

— С тобой все в порядке, а вот с отцом нет! Он так тебя любит, а ты… Если бы не ты, он бы не заболел! Где ты была, когда он вчера попал в реанимацию?

— Отец попал в реанимацию? Что случилось? — Лу Си охватила тревога.

Под глазами Лю Вань залегли темные круги от недосыпа. — Его состояние ухудшилось. Нужна операция, но мы не можем получить направление к специалисту. Боюсь, он не выдержит… — Лю Вань расплакалась.

Чу Лувань, заметив следы на шее и плечах Лу Си, бросила на нее острый взгляд. — Вчера ты говорила, что идешь на работу, делать иглоукалывание, чтобы заработать на лечение отца. Что за болезнь ты лечила, раз оказалась в чьей-то постели?

После слов дочери Лю Вань тоже заметила следы и застыла.

Лу Си почувствовала острую боль в груди. Она собиралась попросить у Шэнь Юя аванс после сеанса иглоукалывания, но… так и не смогла этого сделать.

Лу Си опустила глаза. Приемные родители, Чу Сюн и Лю Вань, всегда относились к ней как к родной дочери. Вчера дома случилось такое, а она… Ее глаза покраснели. — В какой больнице отец?

— В какой больнице? Его скоро выгонят оттуда, если мы не заплатим. А ты еще спрашиваешь! — съязвила Чу Лувань.

— Хватит! — рассердилась Лю Вань.

Чу Лувань скрипела зубами от злости. Ну почему? Она — родная дочь, которую так долго ждали, но родители говорили, что удочерение Лу Си принесло им удачу. Даже в ее имени был тот же иероглиф, что и у Лу Си.

Отец обучил Лу Си всему, что знал, и заболел из-за нее. Находясь на грани жизни и смерти, он все еще звал ее имя, а она в это время развлекалась с каким-то мужчиной. Чу Лувань хотелось разорвать в клочья это невинное личико!

Лю Вань протянула Лу Си ожерелье. — В больнице требуют деньги. Продай это ожерелье.

— Мама, это ожерелье нельзя продавать! — Чу Лувань выхватила его. — И нечего давать его Лу Си! Она еще и деньги прикарманит!

— Ты не видишь, сколько денег она вложила в лечение отца с тех пор, как он заболел? Как ты можешь ее подозревать?

— Она должна вкладывать деньги! Если бы не наша семья, она бы до сих пор была никому не нужным выродком из приюта!

Хотя Лу Си слышала это уже много раз, ей все равно было больно.

— Мама, это ожерелье — ваш с отцом подарок на помолвку. Я найду другой способ получить деньги. Не волнуйтесь, — сказала она Лю Вань.

С этими словами Лу Си выбежала из дома.

— Где она найдет такие деньги? — Лю Вань смотрела ей вслед с болью в сердце.

— Раз уж она так сказала, пусть найдет. Если с отцом что-то случится, я ее не прощу!

…

У здания корпорации Шэнь.

Лу Си не пустили внутрь.

В отчаянии она впервые набрала номер Шэнь Юя.

После долгих гудков ей ответили.

— Господин Шэнь, это Лу Си. У меня срочное дело, не могли бы вы уделить мне немного времени? — ее голос дрожал от волнения, почти переходя в плач.

В трубке раздался презрительный женский смех. — Лу Си? Я что-то не слышала, чтобы брат упоминал о тебе.

Лу Си замолчала, догадавшись, что это Шэнь Няньсинь. — Я врач господина Шэня. Здравствуйте. Господин Шэнь сейчас здесь? Мне нужно срочно поговорить с ним.

— Ты меня развеселила. У моего брата прекрасное здоровье. А если бы и возникли проблемы, у семьи Шэнь есть лучшие врачи во всей стране C. Зачем ему обращаться к какой-то девчонке? — в голосе девушки слышалась явная надменность. — Ты хочешь поговорить с моим братом о любви или о деньгах? Я видела много таких, как ты, которые пытаются пробиться вверх. Советую тебе оставить свои грязные мыслишки! Я не менее опасна, чем мой брат. Так что проваливай!