Мельбурн. Локдаун. У Цзян Пэйюя много свободного времени. Он закрывает глаза и представляет себе небо за окном, наверняка более синее, чем экран Windows. Синее настолько, что не поддается воображению. Накануне вечером Линь Юю, посмотрев «Шоу Трумана», выдвинула гипотезу, что и над их головами всего лишь холст. «Если бы я была Труманом, я бы не стала искать правду. Я не понимаю, почему люди всегда хотят знать правду. Будь я Труманом, я бы осталась в старом мире, даже если бы это была ложь». Линь Юю, опираясь на тонкие руки, хихикая, комментировала. Он же, опустив голову, поцеловал ее приподнятые губы, ее печальные глаза. Цзян Пэйюй открывает глаза… Сквозь дверь доносятся женские голоса – жена Цинь Юэ и мать пекут на кухне. А отец, терпеть не могущий, когда он валяется в постели, включил в гостиной утренние новости. Как хорошо. Это еще один безмятежный, счастливый день, принадлежащий ему. История непростых отношений, полная драмы и горечи.
