Глава 12. Немедленные извинения

Никто не ожидал, что Е Янь, который обычно был тише воды, ниже травы, сможет так красноречиво и уверенно говорить перед всеми.

На какое-то время все забыли, как реагировать.

В глазах Лу Мин-хао мелькнула тень сомнения. Эту подвеску он приобрел у друга, торговавшего антиквариатом. Тот утверждал, что это работа Чжан Чжэнь-ши, но доказательств не предоставил.

Покупка подвески почти ничего ему не стоила. Лу Мин-хао думал, что в семье Се никто не разбирается в нефритах, да и подарок предназначался ребенку — кто станет проверять его подлинность?

И тут этот бездельник Е Янь взял и разоблачил его перед всеми!

Однако Лу Мин-хао быстро взял себя в руки и с раздражением и презрением сказал: — Перестань нести чушь! Говоришь так убедительно, будто сам разбираешься в нефритах. Какой из тебя знаток?

Остальные тоже подумали, что Е Янь — известный бездельник. Откуда ему знать что-то о нефритах?

— Замолчи, Е Янь! Кто тебе позволил клеветать на менеджера Лу?

— Строит из себя эксперта. Да он от мрамора нефрит не отличит!

— Не говорите так, он точно отличит! Он же дома каждый день полы моет.

Все рассмеялись.

Наконец заговорил Се Чэн-сюнь, которому предназначался подарок:

— Е Янь, хватит нести чушь и пытаться привлечь к себе внимание. Иди, займись чем-нибудь полезным.

Се Чэн-сюнь совершенно не верил, что Е Янь разбирается в нефритах. Однако у него закрались сомнения, и он решил позже проверить подлинность подвески.

Его слова фактически поставили точку в этом споре.

Лу Мин-хао облегченно вздохнул и улыбнулся.

Е Янь не стал оправдываться. Он когда-то работал в ювелирном магазине и многому научился у старого мастера. В этой комнате никто не знал о нефритах больше, чем он.

Пока все думали, что он молчит, потому что не может найти оправданий, Е Янь вдруг протянул руку.

Се Чэн-сюнь лишь увидел мелькнувшую перед глазами руку, и подвеска оказалась у Е Яня.

— Смотрите внимательно, — сказал Е Янь и резко провел подвеской по стеклянной поверхности стола!

Раздался резкий звук, и на гладкой, блестящей «нефритовой» подвеске появилась глубокая царапина! А на стекле не осталось ни следа!

— Ты что, с ума сошел?!

Се Чэн-сюнь только начал кричать, как Е Янь бросил ему подвеску. Се Чэн-сюнь поспешно ее поймал.

— Я никогда не слышал, чтобы нефрит Хэтянь царапался стеклом, — спокойно и уверенно произнес Е Янь.

Нефрит Хэтянь тверже стекла, и стекло не может его поцарапать — это общеизвестный факт.

Теперь всем стало нечего сказать.

Лицо Се Чэн-сюня потемнело.

Лу Мин-хао был бледен как смерть.

Се Цзин сначала опешила, а потом почувствовала облегчение. Неужели Е Янь наконец-то дал ей повод для гордости?

Се Чэн-сюнь мрачно посмотрел на Лу Мин-хао. Этот глупец пытался обмануть его поддельной подвеской, выдав ее за работу Мастера Чжэньши, и заставил его понапрасну радоваться!

Лицо Лу Мин-хао то краснело, то бледнело.

В этот момент раздался старческий голос: — Что за шум? Вы разбудите моего правнука.

Из комнаты отдыха вышла пожилая женщина.

— Бабушка, — с широкой улыбкой поспешил к ней Се Кай-дун.

Это была старая госпожа Се, старшая в семье.

Все члены семьи Се встали и почтительно поклонились.

Они так себя вели, потому что, хотя у старой госпожи Се не было официальной должности, вся власть в семье принадлежала ей.

Даже Се Чэн-цянь, председатель совета директоров, подчинялся ее решениям.

Сейчас старая госпожа была недовольна. Очевидно, ей не понравилось, что разбудили ее правнука.

Се Кай-дун шепотом рассказал ей о случившемся. Старая госпожа нахмурилась и холодно посмотрела на Лу Мин-хао.

Лу Мин-хао изобразил раскаяние и, рыдая, сказал:

— Старая госпожа, простите меня! Я хотел подарить племяннику что-то хорошее, но не удосужился проверить… Мне очень жаль, что я подвел вас.

Старая госпожа Се недовольно хмыкнула.

— Бабушка, не сердитесь, — сказал Се Кай-дун. — Вещи — это всего лишь вещи. Главное, что у Мин-хао были добрые намерения. С нефритом легко ошибиться.

Лицо старой госпожи смягчилось, и она посмотрела на него с одобрительной улыбкой: — Сяо Дун, ты всегда такой рассудительный. Я не зря тебя люблю.

— Ладно, в следующий раз будь внимательнее.

Лу Мин-хао облегченно вздохнул и, низко кланяясь, сказал: — Спасибо, старая госпожа.

Старая госпожа Се больше не обращала на него внимания. Она посмотрела на Е Яня и холодно спросила: — Е Янь, зачем ты устроил этот спектакль на празднике моего правнука?

Е Янь опешил. Поддельную подвеску подарил Лу Мин-хао, какое он имеет к этому отношение?

— Бабушка, эта подвеска не имеет ко мне никакого…

— Молчать! Сегодня праздник! Даже если возникли какие-то проблемы, нужно обсуждать их наедине, а не портить всем настроение и подрывать авторитет Сяо Дуна! — резко прервала его старая госпожа Се.

— Се Цзин, как ты его воспитываешь? Почему ты не заставишь его извиниться?! — обратилась она к Се Цзин.

Се Цзин стиснула зубы. Она думала, что наконец-то сможет вздохнуть свободно, но старая госпожа Се несколькими фразами все испортила.

Теперь ей еще и извиняться нужно?

— Что, ты теперь и меня ослушаешься? — еще холоднее спросила старая госпожа Се.

Цинь Фан-лань, видя, что ситуация выходит из-под контроля, закричала на Е Яня: — Ты что, оглох, бездельник? Быстро встань на колени и извинись!

Е Янь проигнорировал ее и посмотрел на Се Цзин.

Се Цзин поджала губы и холодно сказала: — Извинись.

В глазах Е Яня мелькнул холод.

— Ты испортил семейный праздник и расстроил бабушку. Как младший, ты виноват! — сказала Се Цзин.

— Не извинишься — убирайся из семьи Се! — крикнула Цинь Фан-лань.

Е Янь глубоко вздохнул.

Он пока не мог уйти, по крайней мере, до тех пор, пока не разберется с «заимствованием кармы».

— Простите, бабушка.

Старая госпожа Се, не глядя на Е Яня, холодно хмыкнула.

После этого случая родственники семьи Се стали смотреть на Се Кай-дуна с еще большим уважением.

В этой семье неважно, есть ли у тебя способности. Главное — расположение старой госпожи.

Вот, например, Се Цзин. Хотя по завещанию деда она стала генеральным директором, старая госпожа ее не любит, и ей приходится несладко.

Кто знает, когда старая госпожа найдет повод лишить ее этой должности.

Вернувшись за стол, семья Се Чэн-цяня молчала. Лу Мин-хао тоже притих. Атмосфера была напряженной.

На Е Яня это никак не повлияло.

Будучи сиротой, он пережил столько унижений, что давно научился сохранять спокойствие.

Однако в глазах других он выглядел еще более жалким — терпеть такое унижение, какой же он ничтожество.

Время шло, банкет был в самом разгаре.

Се Кай-дун решил, что настал подходящий момент, и, встав, громко объявил: — Уважаемые гости, пользуясь случаем, я хочу сделать важное заявление.

Все посмотрели на него.

— Американская биофармацевтическая компания Ambro Biological Group прошла проверку китайского правительства, — громко сказал он. — Несколько дней назад я узнал, что Ambro Biological собирается выбрать в Китае компанию-дистрибьютора, которая будет иметь эксклюзивные права на продажу всех ее лекарств!