Глава 9 (Часть 1)

Глава 9

Бледные, с синеватым оттенком, руки Лу Цинсюэ выделялись на фоне черных, как смоль, волос Юнь Чунь. Перебирая пряди, ее пальцы один за другим погружались в шелковистую гладь.

Словно попав в утопию, она ощущала мягкость и нежность волос кончиками пальцев, отчего по коже пробегали мурашки.

К сожалению, Лу Цинсюэ могла ощутить лишь малую часть этих чувств.

Но даже этого легкого прикосновения было достаточно, чтобы ее взгляд засиял. Она не смела и мечтать о том, каково было бы прикасаться к Юнь Чунь теплыми пальцами, будучи живой.

Ее взгляд упал на макушку Юнь Чунь. Осознав их положение, Лу Цинсюэ резко отдернула руку.

Она вспомнила своего золотистого ретривера, которого держала при жизни. Она всегда гладила его по голове, когда хотела поощрить, и сейчас сделала то же самое движение.

На самом деле, она просто хотела остановить Юнь Чунь, а поглаживание было совершенно бессознательным.

Хотя у нее не было никаких других намерений, Лу Цинсюэ все же тихо извинилась:

— Прости.

Неожиданное извинение привело Юнь Чунь в чувство. Она тут же ощутила, что с ее головы что-то исчезло.

Однако рука Лу Цинсюэ не исчезла мгновенно, а словно нехотя, медленно отстранялась, будто невидимая нить все еще связывала их.

Кончики пальцев один за другим покидали волосы Юнь Чунь, подобно тому, как сгущаются сумерки, и на небе начинают мерцать звезды.

По какой-то причине лицо Юнь Чунь покраснело.

Она решила, что это точно не из-за того, что Лу Цинсюэ погладила ее по голове, а из-за ее слов «глупенькая» или из-за скрытого смысла второй части фразы, где та намекала, что Юнь Чунь слишком упрощает ситуацию. Обе фразы заставили ее чувствовать себя неловко.

Ее лицо покраснело от смущения.

А не от стыда.

Вновь убедившись в этом, Юнь Чунь мысленно возразила: «Я вовсе не глупая».

Почувствовав, что рука Лу Цинсюэ окончательно исчезла с ее головы, Юнь Чунь со спокойным видом сжала в руке собранные обрывки бумаги и быстро встала.

Не то чтобы ей не терпелось выбросить их, просто она хотела поскорее встать и увидеть Лу Цинсюэ.

Она хотела убедиться, что это действительно та самая Лу Цинсюэ, которую она знала.

Но в тот момент, когда она подняла веки, не успев разглядеть лицо призрака, Юнь Чунь тут же зажмурилась.

— Ты… — Юнь Чунь запнулась.

— Почему ты без одежды?

В ответ она услышала смех:

— Зачем призраку одежда?

— То есть, вы все ходите голыми?

— Неужели, когда я умру, мне тоже нечего будет носить? — цокнула языком Юнь Чунь.

Снова послышался тихий смех, словно ее вопрос показался забавным.

Перестав дразнить Юнь Чунь, Лу Цинсюэ ответила:

— Не «вы все», а только я.

— Моя одежда поддерживается силой мысли, — пояснила Лу Цинсюэ. — Ты меня рассмешила, и я на мгновение забыла об этом.

Юнь Чунь: «…»

Она такая смешная, что ли?

Затем она услышала голос Лу Цинсюэ:

— Ладно, теперь можешь открыть глаза.

Юнь Чунь не спешила открывать глаза.

— Что значит «одежда поддерживается силой мысли»? А у других призраков?

— Мне не нравится то, что мне сожгли, а покупать новую одежду в магазине мне лень, вот и приходится создавать ее силой мысли.

— Подумала… и получила?

— Если есть способности, то да.

Юнь Чунь не до конца поверила.

Но все еще боялась открыть глаза.

Перед ее мысленным взором все еще стояла изящная фигура.

Однако, подумав, что та, скорее всего, уже давно видела ее голой, Юнь Чунь решила, что ничего страшного, если она мельком взглянула.

К тому же, когда она работала моделью, им часто приходилось быстро переодеваться за кулисами, и если в раздевалке было много народу, они просто раздевались и переодевались прямо там.

Но тогда все были сосредоточены на работе и никто ни на кого не обращал внимания.

Для Юнь Чунь это было просто тело.

Ничего особенного.

Тем более, раз та сказала, что можно открыть глаза, врать ей не было смысла.

Юнь Чунь осторожно приоткрыла один глаз. Увидев, что на собеседнице длинное белое платье на бретельках интересного дизайна, которое скрывало ее наготу, Юнь Чунь успокоилась.

Взгляд лишь скользнул по платью и тут же остановился на лице.

Она сразу посмотрела на внешний уголок левого глаза.

У Лу Цинсюэ, которую она помнила, там была маленькая родинка-слезинка.

И у этого призрака в уголке левого глаза была такая же родинка.

Словно легкий туман после дождя, из глубин памяти Юнь Чунь всплыл один эпизод.

Их деревни с Лу Цинсюэ находились по соседству.

Они познакомились, когда мама привела ее в гости к Лу Цинсюэ.

Она была там всего пару раз, виделась с Лу Цинсюэ несколько раз, но почти не разговаривала с ней.

В маленьких городках школы были только в сельской местности и в поселках, и обучение там длилось только до девятого класса. Чтобы учиться в старшей школе, нужно было ехать в город.

Так получилось, что и Юнь Чунь, и Лу Цинсюэ учились в поселке.

Только Лу Цинсюэ была на пять классов старше.

Когда Юнь Чунь перешла в пятый класс, Лу Цинсюэ уже окончила девятый и собиралась ехать в город учиться в старшей школе.

Юнь Чунь четко помнила тот единственный день, когда у них было более тесное общение.

Это было утром, когда выпускники девятых классов возвращались в школу, чтобы сделать выпускные фотографии.

Под старой акацией во дворе школы колыхалась тень, стрекотали цикады.

Небо было голубым, ветер — мягким.

А человек, появившийся перед ней, был очень красивым.

Она не помнила, что именно произошло, но помнила, как Лу Цинсюэ дала ей леденец на палочке, а потом, нежно улыбаясь, погладила ее по голове.

Тот леденец Юнь Чунь не съела, а положила в шкатулку. Потом…

Она не знала, куда он делся, но она его точно не ела.

Сейчас она даже не помнила, какой у него был вкус.

После того, как Лу Цинсюэ пошла в старшую школу, они виделись пару раз во время летних и зимних каникул и немного разговаривали.

Но потом семья Лу Цинсюэ переехала, и до сегодняшнего дня они больше не встречались.

Если подумать, прошло восемь или девять лет.

И вот как они встретились снова.

Юнь Чунь не могла описать свои чувства.

Ее обычно красноречивый язык заплетался:

— Ты… как ты умерла?

Услышав это, Лу Цинсюэ усмехнулась:

— И как мне на это ответить?

Юнь Чунь тоже поняла, какой глупый вопрос задала, и цокнула языком:

— Прости, я просто… пока не могу это принять.

Лу Цинсюэ заинтересовалась второй частью фразы Юнь Чунь:

— Не можешь принять то, что я умерла, или то, что мы заключили посмертный брак?

Если бы она узнала о смерти Лу Цинсюэ до звонка тети Пин, то, конечно, не смогла бы принять ее смерть.