Для Шиа то, как одно её присутствие озаряло комнату, было просто великолепно.
Вот почему Шиа решила, что, когда вырастет, станет агентом БАИ — кем-то таким же блестящим, как онни.
— Но старшая сестра… Забот… Наша воспитательница…
— С ней всё будет хорошо.
— Правда?..
— Да, правда. Так что потерпи ещё немного.
Вот почему другие дети, плача, держались за Шиа.
В приюте были и другие дети постарше, но Шиа была единственной, кто улыбался в этой ситуации.
Хотя они не знали, что у Шиа были самые мрачные глаза.
Ложь.
Наша воспитательница уже мертва.
Шиа знала.
После того, как плохие взрослые пришли в приют, их скупая воспитательница сопротивлялась до конца, чтобы защитить их, и в конечном итоге была убита.
Она знала, что другие взрослые, которые пытались убежать или спрятаться, тоже мертвы, что они единственные, кто выжил.
Мы закончим так же, как они.
Пока плохие взрослые не убили их воспитательницу и не похитили детей, у Шиа ещё теплилась надежда. Должна же быть причина, по которой их оставили в живых.
Она, может быть, и не знала причину, но знала, что всё будет хорошо, пока они живы. Их онни, агент БАИ, спасёт их, несмотря ни на что.
Она не понимала, насколько тщетны её надежды.
...Сестричка На-гён тоже мертва.
Уже планируя избавиться от них, плохие взрослые не пытались скрывать то, о чём говорили, и Шиа всё понимала.
Они были заложниками, приманкой для Ю На-гён.
И пытаясь спасти их, она сделала так, как сказали плохие взрослые, и погибла.
Именно тогда Шиа перестала надеяться.
С одной лишь пустой оболочкой улыбки Шиа спросила себя…
Почему это происходит с нами?
Шиа спрашивала и размышляла снова и снова.
Что они сделали не так?
Почему хорошие люди, такие как их воспитательница и На-гён, должны были умереть из-за плохих взрослых?
И Шиа поняла.
…Ах, да.
Нет никакой причины.
Так было всегда в этом мире.
Была ли причина, по которой ребёнка бросили родители?
Была ли причина, по которой ребёнок потерял своих родителей?
Потому что они согрешили в прошлой жизни?
Потому что это просто их судьба?
Это не были причины.
Видя, как много детей брошены при рождении или теряют своих родителей только потому, что им не повезло, Шиа очень хорошо знала.
Никогда нет причин. Разумный мир был просто иллюзией, а реальность была несправедливой, нечестной, без всякой причины.
Вот почему это жестокий мир.
Она просто забыла об этом из-за На-гён.
Вспомнив истину, пришедшую ей на ум, Шиа ждала своей неминуемой смерти с потухшими, мёртвыми глазами.
Бум!!!
Здание затряслось.
— К-как вы?!..
— А как вы думали, а? Вы, ублюдки, понавешали на На-гён всяких жучков и маячков, и не думали, что вас выследят?
— Не может быть! Это устройство невозможно отследить!
— Нет. Невозможно то, что вы останетесь в живых.
— А-а-а!!!
После моря изумления, недоверия и брани один за другим раздались крики.
— И-ик!
— А-а-а-а!!!
Встревоженные шумом снаружи, дети, цепляясь за Шиа изо всех сил, разрыдались.
Шиа, не двигаясь, открыла глаза только тогда, когда услышала, как открывается металлическая дверь.
Бах!!!
Всего один пинок — и металлическая дверь распахнулась, словно картонная коробка.
— Чёрт, эти грёбаные тараканы засунули всякое дерьмо в эту канализацию. Что это, подземелье?
Дети испуганно вскрикнули, увидев белокурого мужчину. Он выглядел ещё страшнее, чем плохие взрослые, из-за крови на лице и одежде.
Они говорили между собой, что им конец, что плохие взрослые продали их этому страшному человеку.
Но мужчине было всё равно. Казалось, он привык к такой реакции. Он просто оглядел детей.
— Посмотрим… Хм-м… Один, два, три… двадцать три. Похоже, никто не откинулся. Есть раненые?.. Хм-м?
Считая их, как торговец людьми, мужчина внезапно изменился в лице.
Он прошёл мимо суетящихся детей к молчаливой Шиа и посмотрел ей в глаза.
— Почему у такого маленького ребёнка, как ты, такие гнилые, мёртвые глаза?
— …Мне нельзя?
— Ну, я пришёл спасти вас всех, но мне неприятно видеть такие глаза.
— Вы пришли, чтобы спасти нас?
— Именно.
В обычной ситуации она бы обрадовалась этим словам.
Но Шиа совсем не улыбнулась. Она смотрела на мужчину своими тоскливыми, как у мертвеца, глазами.
— Зачем?
Зачем он, совершенно незнакомый человек, спасал их?
Она не пыталась спорить. Ей не было любопытно, и она определённо не благодарила его. Ей просто показалось это странным.
Мужчина не счёл вопрос Шиа странным.
Лимон просто ответил:
— Это была последняя просьба На-гён.
— Сестрички На-гён…
В этот момент глаза Шиа вспыхнули, но лишь на мгновение. Как брошенный в озеро камешек вызывает лишь небольшую рябь, так и её глаза мгновенно потускнели и снова стали мрачными.
Мужчина не был разочарован.
Вместо этого он положил свою окровавленную руку на голову Шиа.
— Ага, так что больше не сдавайся.
Девочка снова и снова проходила через отчаяние. Гладя по голове девочку, которая отказалась от всего, чтобы перестать чувствовать отчаяние, Лимон тихо продолжал:
— Пока ты со мной, никто не сможет причинить тебе боль.
* * *
— Никто не сможет причинить тебе боль, чёрт возьми.
Может быть, потому, что они расслабились, или потому, что давно не ели как следует.
Наблюдая за спящими детьми, которые наспех поглотили еду, Лимон глубоко вздохнул.
Конечно, он на все сто имел в виду то, что сказал.
Будь то эти некомпетентные правительственные ублюдки или Монархи, задирающие нос, Лимон был уверен, что сможет защитить этих детей, что бы кто ни делал.
Проблема была в том, что защита — это единственное, что он мог сделать.
Я рылся в трупах, потому что у меня не было денег, чтобы накормить детей, и всё же я сказал то, что сказал.
По-видимому, они уже арестовали его банковский счёт.
Лимон прищёлкнул языком, увидев, что экран банкомата стал красным, когда он попытался снять немного наличных.
Счёт и так был практически пуст из-за всех вычетов из зарплаты, но он не мог не чувствовать разочарования, когда даже те небольшие деньги, что у него были, тоже исчезли.
Ему пришлось использовать выпавшие из воров вещи (кошельки), потому что у него не было даже мелочи, чтобы купить детям еды.
Мне ещё нужно найти место, где дети смогут поспать…
Перспективы казались ещё более мрачными, когда он думал о месте для ночлега.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|