Пролог

Пролог

На рассвете Пять Пиков были восхитительны, игра света и тающих теней была, как могла судить Эбигейл, чудесной особенностью города.

На башне королевского дворца сияли огромные часы, циферблат которых подсвечивался сзади тысячей стеклянных трубок, наполненных Эфиром. Часы первыми улавливали солнечный свет, только выскальзывающий из-за горизонта. Словно маяк, своим светом они возвещали о том, что утро настало, и пора приниматься за дела или же начинать придумывать оправдания тому, что ты запоздал на работу.

Затем, с восходом солнца, по городу начинают курсировать фонарщики, авангард рабочего класса, каждый из них выключает уличные фонари, прикасаясь к их кругам. Они всегда принимаются за работу возле здания Парламента, на втором пике, и спускаются вниз, а огни мерцают, как звезды, угасая прямо перед наступающей волной утреннего света.

На другом берегу Пяти Пиков, на одном из самых высоких холмов, Академия открывает свои ворота, и по обе стороны от школы оживают двойные жаровни. Это были яркие лучи сверхъестественного света, которые превращают обыкновенное каменное здание в нечто неземное, нечто, выходящее за рамки обыденной магии, которую каждый впитывает ещё с молоком матери. Статуи оживают, картины начинают двигаться, и, вот, школа уже готова принять тысячи пытливых умов.

Когда солнце  окончательно пересекло горизонт и осветило поля, бывшие когда-то лесами,  проснулись и другие пики. Конклав инквизиции оставался темным, весь его комплекс был скрыт от света массивной каменной насыпью, но Холм торговцев, где Эбигейл работала с восхода и до заката, не прятался  от света. Красные лампы вспыхнули искрами потраченного впустую Эфира, а неоновые огни заискрились и ожили, благодаря нажатию большого пальца и небольшой доле фокусировки.

В ранние утренние часы царила вокруг особенная, странная тишина. Улицы снаружи были заполнены гулом толпы и скрежетом  тележек по булыжникам, но эти звуки казались далекими, о них было легко забыть, если только проезжающая мимо тележка не заставляла грохотать стеклянные банки внутри.

Город ожил, магические круги вспыхивали, оставляя в воздухе  запах озона и молний, Фамильяры тысяч  магов мчались впереди своих хозяев в Академию на холме, а болтливые лавочники шли сплоченными группами к своим магазинчикам.

Вся эта энергия и вся жизнь оставались запертыми за массивной деревянной дверью.

Две девочки стояли вокруг нарисованного на полу круга, освещенного лишь светом лампы.

«Воняет», – сказала Эбигейл, морща нос и рассматривая своё творение.

Ее подруга пожала плечами - жест, не достойный леди, он был бы неуместен в любых других обстоятельствах.

«Это должно сработать, – сказала она. – Не думаю, что ты  в чём-то ошиблась».

«Ага», – согласилась Эбигейл, еще раз окинув круг проницательным взглядом. Каждый реагент был на своем месте. Сера в инертной стеклянной посуде, квасцы в аккуратной кучке, известь и лунная щелочь на своих местах. Конечно, были и другие ингредиенты, больше, чем ей когда-либо доводилось видеть в одном круге раньше.

Посреди всего этого на слегка приподнятом постаменте был круг поменьше, соединенный с первым линиями из соли и магнезии. В нём и находились более специфичные ингредиенты. Пять точек, каждая с меньшим кружком внутри. В одном была капля ее крови, в другом - волосы девственной девушки (их было очень легко достать), а затем — лужица выдержанного сока энтов. Кроме того, там было немного золота в виде медальона, который она нашла и который, как она надеялась, не исчезнет в процессе ритуала, и, наконец, один член единорога (свежесрезанный).

«Ты уверена? – снова спросила она, переводя взгляд с замысловатого заклинания на подругу. – Дафна, я никогда раньше не колдовала ничего настолько  сильного»

Подруга улыбнулась, её губы едва заметно изогнулись, а в уголках глаз на мгновения появились складки.

«Не волнуйся, Эби, я с тобой. И я уверена, что все будет хорошо. Заклинание немного старовато, но его ещё можно использовать, даже если оно не стандартно.»

«Это не помогает», – сказала Эбигейл. Она немного поёрзала на месте, перенося вес тела с одной стороны на другую. Она колебалась еще больше, чем раньше. Конечно, отступать было поздно. Ингредиенты уже разложены, некоторые из них испортятся, если она не использует их сейчас.

Дафна подошла ближе и крепко обняла Эбигейл, для этого ей пришлось лишь  немного наклониться вперёд.

«Все будет хорошо. В таких вещах всегда есть немного простора для свободы. Мой призыв прошел замечательно. Ты  же любишь Арчи. Сделай всё правильно, и у тебя будет собственный Арчи, тогда попасть в Академию будет невероятно просто»

«Арчи призвали в правильном круге, – сказала Эбигейл. – И ты делала это под присмотром».

Дафна фыркнула, так картинно, что её нос сморщился.

 «А за тобой присматриваю я.»

«Я имею ввиду настоящего профессионала!», – парировала Эбигейл.

«Ой. Эби, ты - злюка, – сказала Дафна. Она разжала объятия и пихнула Эбигейл в бок. – А теперь добавь немного Эфира, и давай посмотрим, как разлетаются искры».

Эбигейл кивнула, сделала глубокий вдох и лишь на мгновение помедлила.

Затем, услышав вздох стоящей у стены Дафны, она упала на колени рядом с кругом, протянула руку и уперлась ладонью  в холодную землю. Закрыв глаза, она толкала изо всех сил, вкладывая всё волю и энергию. Ее надежды, ее мечты - всё зависело от этого момента.

А потом она призвала тебя.

Ты плывешь в Пустоте. Во Тьме, где Свет не властен, где есть только то, что находится между мирами.

Значение - понятие, которое здесь  мимолётно, словно весенний ветерок. Причинно-следственная связь необязательна. Только сила воли определяет течение пространства меж пространств.

Рывок, непреодолимая тяга, зов, исходящий из того, что Смертные и Органики понимают только как огромную, непостижимую дистанцию.

Это пробуждает тебя.