Глава 4 (Часть 2)

В ушах зазвенело. Она и не заметила, что разбудила Чжоу Юйцзэ, пока его рука не легла ей на талию и не притянула её в тёплые объятия.

— Ваньвань? — голос Чжоу Юйцзэ был низким и вопросительным.

Его рука коснулась её лица и тут же стала мокрой от слёз.

Тело позади неё приподнялось, он потянулся, чтобы включить свет.

Мо Ваньин быстро повернулась и обняла его, останавливая. — Не включай свет! У-у-у, у меня глаза опухли, я некрасивая!

Какой стыд!

Её надрывный плач заставил Чжоу Юйцзэ замереть. Он не стал настаивать на включении света, а рука, тянувшаяся к выключателю, изменила траекторию и легла ей на затылок, нежно поглаживая. — Почему ты плачешь?

В полной темноте Мо Ваньин не видела его лица, но слышала его голос — нежный, как вода, с нотками утешения. Он звучал так приятно, что вызывал привыкание.

Мо Ваньин почувствовала себя провинившимся ребёнком, который солгал, чтобы привлечь внимание. Ей стало немного совестно. — Ничего… просто как-то само собой…

Она сказала «ничего», но тут же громко всхлипнула.

Решив махнуть на всё рукой, она обняла его и разрыдалась.

Странно, но когда она изо всех сил пыталась сдержаться, слёзы лились ручьём, а теперь, когда она дала себе волю, плакать почти не получалось.

После первого всплеска рыданий наступила неловкая пауза.

Мо Ваньин: «…» — В меня точно вселился какой-то дух.

Чжоу Юйцзэ, услышав эти прерывистые всхлипы, понял, что ничего серьёзного не случилось, и немного расслабился.

Мо Ваньин услышала, как Чжоу Юйцзэ вздохнул, и в этом вздохе ей послышался лёгкий смешок, отчего она смутилась ещё больше.

— Я сегодня ходила на прослушивание, — начала она объяснять. — Немного вошла в роль, а вечером снова нахлынули те эмоции, вот и…

— Какую роль? — спросил он.

— Эм… — Мо Ваньин сейчас крепко обнимал тот самый человек, которого она представляла в той сцене. Ей было неловко говорить, и она уклончиво ответила: — Просто очень грустная сцена.

Чжоу Юйцзэ помолчал немного, возможно, обескураженный таким объяснением, а потом сказал: — Раз так грустно, тогда не снимайся.

Подожди!

Стоп!

Как разговор свернул в эту сторону? Она совсем не это имела в виду!

Были у неё ещё слёзы или нет, но она тут же перестала плакать и, вскочив, села ему на поясницу. — Не надо вырывать из контекста! Я хочу сниматься! Я хочу сниматься!

Мо Ваньин выглядела послушной и спокойной, даже немного пассивной, но в глубине души у неё была страсть к игре, иначе она не стала бы блогером.

Она протестовала, извиваясь на нём, но её слабые движения лишь смяли его пижаму. Не успела она опомниться, как он перевернул её и прижал к себе. Воздух наполнился интимной атмосферой. Мо Ваньин хотела что-то сказать, но её губы были заглушены поцелуем Чжоу Юйцзэ.

Бесчисленные дни и ночи молчаливого понимания приучили её тело подчиняться ему незаметно. В тот момент, когда их губы встретились, Мо Ваньин полностью оказалась в его власти.

Подчинённая, управляемая, она была словно лодка, готовая плыть по течению волн, словно цветок туми в пике своего цветения.

*

Следующий день был выходным.

Редкий день, когда Чжоу Юйцзэ не нужно было ни работать сверхурочно, ни ехать в командировку.

Мо Ваньин закуталась в мягкое прохладное шёлковое одеяло и, слушая звуки из ванной, где был Чжоу Юйцзэ, лениво потянулась.

Как хорошо.

Нет ничего приятнее, чем доспать утром после интенсивной ночной активности.

Однако тёплое одеяло вскоре было откинуто, Мо Ваньин вытащили из постели и опустили в ванну, наполненную тёплой водой.

— Сегодня будет вечеринка, — Чжоу Юйцзэ выдавил пасту на розовую электрическую зубную щётку, вложил её ей в руку и погладил по голове. — Можешь ещё немного поспать в машине, но сначала почисти зубы.

Мо Ваньин сидела в ванне, согнув колени. Вода была прозрачной, без пены от бомбочки для ванны. Её светлая, сияющая кожа в чуть колышущейся воде казалась полупрозрачным нефритом. На нефрите виднелись следы вчерашней ночи — лёгкие красноватые отметины. Сонная, она машинально взяла зубную щётку.

Если спросить, почему Мо Ваньин осмеливалась снова и снова дёргать тигра за усы, то ответ, вероятно, крылся в этой сцене: президент «Чжоу Син», внушающий страх бесчисленным бизнес-элитам, утром набирал для неё ванну и выдавливал зубную пасту.

Прошло несколько секунд, прежде чем слова Чжоу Юйцзэ дошли до её сознания.

— Ой, я чуть не забыла, — Мо Ваньин наконец немного оживилась. Засунув щётку в рот, она другой рукой схватила Чжоу Юйцзэ за палец, не давая ему уйти.

— Мне нужно переодеться и проверить, готова ли каша, — беспомощно сказал Чжоу Юйцзэ. На нём было только полотенце, обёрнутое вокруг бёдер.

— Тётя Чжан занята, каша сварится и никуда не убежит, — пробормотала Мо Ваньин с полным ртом пены, невнятно, но нежно. — Побудь со мной.

Даже зубы чистить ей нужна была компания, до чего же прилипчивая.

Её длинные волосы водопадом рассыпались по спине, часть их намокла в воде. Прядь, заправленная за ухо, выскользнула от её движения. Чжоу Юйцзэ заметил это и, прежде чем волосы упали ей на лицо, снова заправил их за ухо.

Двухминутный цикл вибрации электрической щётки закончился. Мо Ваньин протянула руки к Чжоу Юйцзэ. — Обними. — Ей нужно было подойти к раковине, чтобы прополоскать рот.

Он поднял её, мокрую, из ванны. Вода хлынула на него, стекая по крепким мышцам живота и линии Адониса, намочив полотенце. Утренний душ оказался напрасным.

Мо Ваньин повисла на нём, как коала, прополоскала рот водой и выплюнула её в раковину.

Подняв голову, она взглянула на их отражение в зеркале.

Чжоу Юйцзэ стоял боком к зеркалу. На его сильной, прямой спине виднелась глубокая линия позвоночника. Эта красивая, дикая линия обычно была скрыта под строгими рубашками и костюмами. Кто бы мог подумать, что под одеждой скрывается такое тело?

Картина в зеркале была соблазнительной: словно стройное, крепкое дерево, обвитое нежной лозой цветущей розы.

— Ваньвань, — Чжоу Юйцзэ небрежно накрутил прядь её волос на палец. — Когда начнёшь сниматься, никто не будет так за тобой ухаживать.

Подтекст был ясен: не стоит тебе сниматься.

У Мо Ваньин перехватило дыхание.

Ну вот!

Он опять за своё!