Наконец, некто осторожно отпустил уже совсем обмякшую Лянься, с удовлетворением облизнул уголки губ и довольно сказал: — Отныне я полюблю сахар с османтусом. И ты тоже. Сидя на кровати, Лянься с алыми губами, уже ставшая совершенно покоренной добычей, все же попыталась слабо возразить: — Ты привел м…