Шрамы (Часть 2)

— А, — только и ответила Хао Инь. Она не знала, что сказать.

Они обе молчали.

Цзян Чжэнь, прищурившись, заговорила первой: — Знаешь, почему меня называют Цзян-дасяоцзе?

Раз Линь Ян сказала ей забыть прошлое, она решила попробовать. В любом случае, если она не расскажет сама, они все равно спросят или найдут информацию в интернете. А уж какой там бардак и грязь, она знала не понаслышке. Так что лучше рассказать все самой.

— Почему? Потому что ты богатая? — послушно спросила Хао Инь.

— И да, и нет, — покачала головой Цзян Чжэнь. — Причин две.

— Первая — потому что я богатая. Вторая…

Цзян Чжэнь прикусила язык. Она не могла произнести это вслух. Как можно открыться человеку, с которым знакома меньше суток?

Хао Инь, заметив ее замешательство, мягко сказала: — Если не хочешь говорить, можешь не продолжать.

— Да нет, ничего такого. Просто все считают меня избалованной бездельницей. Вот и прозвали так.

Она солгала.

— Тебя это не злит?

— Злит, — понизив голос, ответила Цзян Чжэнь. — Поэтому я дала отпор. Тот человек получил по заслугам.

На самом деле, она подралась с той девушкой, получила выговор и написала объяснительную на восемь тысяч иероглифов. Именно после этого случая учителя наконец-то осознали всю серьезность школьной травли.

— И после этого тебя все еще так называют? Не боятся?

— Пусть называют, — пожала плечами Цзян Чжэнь. — Потом они решили, что у меня характер, как у дасяоцзе. С этим я согласна. Пусть называют как хотят, лишь бы не оскорбляли. А если кто-то посмеет меня оскорбить, то на следующий день пожалеет.

Тогда только благодаря постоянной поддержке Линь Ян те, кто ее травили, наконец отстали.

— Ого, надо быть осторожнее, чтобы не попасть под горячую руку своей соседке по парте, — усмехнулась Хао Инь.

— Еще бы!

— Но… — Хао Инь с сомнением посмотрела на нее. — Ты умеешь драться?

— Умею! — уверенно заявила Цзян Чжэнь. Она все-таки кое-чему научилась у Линь Ян.

Хао Инь оглядела ее с головы до ног. — Не верю. С такой комплекцией тебя скорее будут бить.

Лицо Цзян Чжэнь изменилось, кровь бросилась в голову. В глазах Хао Инь читалось сомнение, и ей показалось, что та что-то знает.

— Как такое возможно?! — тут же возразила она.

— Но…

— С такой комплекцией… как-то не верится.

— Ты! Верь, не верь! Вот как-нибудь покажу тебе, что умею! — Цзян Чжэнь тут же вспылила, не желая продолжать этот разговор, и, надувшись, отвернулась.

До конца урока она не разговаривала с Хао Инь.

Хао Инь, заметив ее реакцию, поняла, что сболтнула лишнего. Но, глядя на надутую Цзян Чжэнь, она вспомнила пост о ней на школьном форуме, который случайно увидела.

«Разлучница», «кто знает, откуда у нее деньги»…

Она не понимала, почему люди так настроены против Цзян Чжэнь. Она сразу же написала Чжоу Минъяо, чтобы та не лезла с расспросами.

— Почему ты решила, что она не такая, как в том посте? Я тоже кое-что слышала, но не знаю, правда ли это, — спросила Чжоу Минъяо.

— Интуиция. Я сразу это поняла, — ответила Хао Инь.

Она с первого взгляда поняла, что Цзян Чжэнь не такая.

— Она выглядит слишком… невинной.

Ей было жаль Цзян Чжэнь, но она чувствовала, что та не нуждается в жалости. Ей показалось, что Цзян Чжэнь не хочет говорить о прошлом, которое, судя по всему, было довольно болезненным. Поэтому, когда та сама завела этот разговор, Хао Инь очень удивилась.

Хотя Цзян Чжэнь так и не назвала истинную причину.

Хао Инь чувствовала себя ужасно. Она впервые пожалела о своем любопытстве. Она догадывалась, что скрывает Цзян Чжэнь, но не смогла сдержаться и невольно сыпала соль на рану. Ей хотелось ударить себя по лицу.

Теперь главное — заслужить прощение Цзян Чжэнь.

Подумав, она достала телефон и написала сообщение.

Тем временем Цзян Чжэнь сидела в расстроенных чувствах. Ее злость была странной, она сама не понимала, почему злится. Казалось бы, она готовилась к любому развитию событий, но вопросы Хао Инь все равно заставили ее испугаться.

Это было странное чувство, как… та лимонная конфета сегодня утром. Она знала, что конфета кислая, но когда попробовала ее, все равно поморщилась. На глаза навернулись слезы.

Цзян Чжэнь почувствовала себя разбитой. Ее душевные раны не залечить парой утешительных слов.

Цзян Чжэнь поразилась собственному сравнению. К чему оно вообще?

Как все надоело! Она легла на парту, теребя рукав, и продолжила размышлять.

Если она расскажет все Хао Инь, та ей не поверит. Ведь сама Хао Инь не похожа на человека, пережившего нечто подобное.

Поэтому Цзян Чжэнь решила ничего не рассказывать. В любом случае, она постарается все забыть.

Сидя спиной к Хао Инь, она не видела, как та, глядя на ее взъерошенные волосы, тихонько улыбается, словно любуясь самым драгоценным сокровищем на свете.