Е Си была просто в ужасе, глядя на злое лицо старшеклассницы. Она и не знала, что ученики школы могут так выражаться.
Она молча покачала головой.
Жердь вытащила телефон, клацнула по нему пару раз, а затем выставила его перед лицом Е Си. Та уставилась на картинку на дисплее. Это были двери старшей школы. Мимо постоянно проходили люди в одинаковой черно-белой школьной форме. Они улыбались по-юношески невинно и чисто.
Эта школа разбила их в пух и прах. Воспоминания об этом были невыносимы для всех здешних учащихся.
Е Си молча перевела взгляд на девушку, что становилась мрачнее и мрачнее с каждой секундой.
— Эта жалкая школа с ее жалкими учениками… Именно в этой школе проводились те жалкие соревнования.
«Сестра, пожалуйста, ты можешь сначала научиться нормально разговаривать, а уже потом начинать что-то объяснять? Ты в старшей школе, а не в начальной, чтобы в одном предложении у тебя трижды повторялось одно и то же слово. От этого не только твой учитель литературы заплакал бы, да родная мать реветь бы начала!»
Вдруг Е Си поняла, что все в классе притихли. Она огляделась и обомлела: все учащиеся, как один, вмиг разозлились, а их глаза воспылали неподдельной ненавистью.
— Все из-за этой жалкой школы, — раздраженно повторила девушка. — Все из-за нее!
Остальные ученики были так же возмущены. Даже их дыхание участилось.
— Каждый год! Каждый год!
Все это выглядело так, будто кто-то сыпанул им соли на открытую рану. Жердь ударила по столу рукой с такой силой, что ее телефон, находившийся в этой руке, треснул.
У Е Си просто не было слов.
«Сестра, я прошу тебя, ты можешь рассказать все сразу? Без этих пауз? Ну, или хотя бы позвать кого-нибудь, кто сможет все нормально объяснить?!»
— Перейди уже к сути! — не сдержавшись, потребовала Е Си. Она сама уже начинала нервничать из-за всего происходящего.
Девушка сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, а затем делано драматично сказала:
— Каждый раз... Они побеждают каждый раз!
Все остальные были настолько оскорблены, что были готовы расплакаться прямо здесь и сейчас.
Е Си — уже в который раз — даже не знала, что сказать.
«Почему? Просто почему мне приходится притворяться дурой и слушать, как другая дура говорит такую чушь? Черт возьми, да я сама такими темпами реальной дурой стану. Вы проигрываете все это время, потому что недостаточно сильны. У вас, ребята, нет ни капли уважения, что к себе, что к другим. Слышали? Ни капли! Если вы так сильно хотите победить, так дерзайте! Старайтесь изо всех сил и пытайтесь нагнать их, а не стойте тут и не называйте их жалкими. Потому что сейчас жалкими выглядите только вы. Ваша зависть отвратительна, вы в курсе?! К тому же, а когда победа давалась легко? Может, пока вы тут поклоняетесь Вэй Шеньлану, они во всю готовятся к соревнованиям, вы об этом не думали?»
Е Си некоторое время молчала, пытаясь справиться с мыслями о том, что она может стать такой же жалкой, как они, прежде чем снова заговорить.
— Мы с Ань Муде будем участвовать в эстафете на один километр, — сказала она, глядя прямо на Жердь. И, схватив Ань Муде, утянула ее в толпу.
— Эй ты! Ты вообще понимаешь, насколько это важно?! — закричала та ей в спину.
Е Си ускорила свой шаг, боясь отупеть сильнее от нахождения рядом с этими дураками.
— Не обращай внимания на нее, — тем временем сказала Жердь старосте класса. Та выпрямилась и ответила:
— Конечно! Я никому не позволю испортить наш план мести!
— Отлично, — Жердь гадко ухмыльнулась. Она вновь посмотрела на свой телефон и недовольно цыкнула: экран треснул. Но ее настроение это не испортило. Если совсем скоро свершится сладкая месть, разве нужно переживать из-за экрана какого-то телефона? Она может просто купить новый.
Все с той же гадкой улыбкой она вышла из класса через заднюю дверь, не обращая внимания на то, что все смотрели на нее.
Она набрала номер своего отца и, услышав короткое «слушаю», мягко залепетала:
— Папуль, мой телефон сломался… да, третий за этот месяц… ну, папуль! Он сам сломался! Он уже устарел! Остальные уже смеются надо мной! Да, папуль, я такая несчастная… мх, да, спасибо, папуль!
Девушка сбросила вызов вместе с жалостливым выражением лица, возвращая гадкую ухмылку на место.
Днем, на последнем уроке, их классный руководитель принес бланк регистрации участников спортивных соревнований и спросил:
— Все же записались?
На удивление все внимательно посмотрели на учителя и серьезно кивнули. Кажется, только сейчас он почувствовал, что имеет на них хоть какое-то влияние.
Е Си даже стало жалко его.
— Тогда я зачитаю все имена, а вы следите за тем, чтобы я никого не упустил, — похоже, он действительно был рад этому, даже его голос был более звучным, чем обычно.
— Подождите! — вдруг закричала староста, пронзая барабанные перепонки всех присутствующих.
Е Си нахмурилась. Да уж, тяжелый случай.
— В чем дело? — классный руководитель не рассердился из-за этой выходки, лишь обеспокоенно посмотрел на старосту.
Та было собралась продолжить, но не успела: Е Си уже поднялась со своего места.
— Учитель, мы с Ань Муде записались. Пожалуйста, проверьте, есть ли там наши имена.
— Ах ты… — прошептала староста.
Е Си повернулась к ней. Она была уверена, что они сделали что-то.
Внезапно встала Жердь, тут же словесно нападая на Е Си:
— На что это ты намекаешь? Ты что, принижаешь способности нашей старосты? Ты думаешь, что она настолько глупа, что забыла вписать ваши имена? Неужели ты, правда, такого мнения о ней?
— Ты хочешь услышать мое мнение? — спросила Е Си, глядя на гордо вздернутый подбородок Жерди. — Тогда вот оно. Да, я считаю, что вы все глупые. Взять хотя бы то, как староста закричала, стоило только учителю упомянуть список. Она не справилась даже с тем, чтобы сдержать свои эмоции, поэтому, да, я считаю ее весьма глупой.
Другие ученики, обомлев от такой прямолинейности Е Си, повставали со своих мест и, как один, загалдели:
— Это уже слишком, Е Си!
— Учитель, если вы не верите даже нашей старосте, то вам стоит просто уволиться.
— Верно! Если вы не верите своим ученикам, то какой из вас учитель?
Все пытались надавить на моральную и этическую сторону вопроса.
Не выдержав, классный руководитель достал из кармана платок и обмакнул им образовавшуюся на лбу испарину. Его учительское достоинство, так гордо державшееся последние пять минут, снова было растоптано.
Е Си хотела было возразить, как Вэй Шеньлан поднялся со своего места, а все остальные тут же перевели свое внимание на него. Он был самым высоким в классе, поэтому было трудно этого не сделать.
— Учитель, вам стоит проверить список. Потому что, если две ваших ученицы хотят поучаствовать в соревнованиях, а вы не позволите им этого сделать, вы точно можете подавать заявление на увольнение.
Бог ты мой!
На памяти Е Си он впервые произнес такое длинное предложение!
К своему стыду даже она не смогла сдержаться и не посмотреть на Вэй Шеньлана.
— Да, учитель, проверьте! — подключилась Бин Ии, тоже вставая.
К этому моменту тишина в классе стала практически оглушающей.
Видя, что даже Вэй Шеньлан заговорил, классный руководитель тяжело вздохнул и, перепроверив списки, сказал:
— Е Си и Ань Муде, обеих нет в списке.
Все, кроме двух названных девушек, выглядели крайне недовольными, но молчали. Разумеется, они не хотели, чтобы Е Си принимала участие в соревнованиях, но они привыкли склонять головы перед Вэй Шеньланом, даже если не были с ним согласны.
— В таком случае, учитель, не составит ли вам труда внести нас с Ань Муде в список участвующих в эстафете на один километр?
И глядя на то, как учитель вносит их имена в списки, Е Си поняла, что игра стоила свеч.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|