Реальность

Реальность

Линь Чуюй закончила съемки раньше срока. Ван Чэнгун на этот раз наконец-то поступил по-человечески и дал ей два выходных дня.

Мать Линь Чуюй умерла, других родственников у нее не было. У Е Цин они были, но у Линь Чуюй не было никакого предлога, чтобы вернуться домой.

С момента перерождения она постоянно избегала этого вопроса, заставляла себя не думать об этом. Теперь же ей захотелось вернуться и посмотреть, хотя бы украдкой.

Дом семьи Е Цин находился в этом же городе, не так уж далеко. Линь Чуюй добралась до их отдельной виллы в пригороде.

Главные ворота были закрыты, побеги на изгороди за оградой двора засохли и выглядели безжизненно.

Линь Чуюй обошла вокруг несколько раз. Из дома время от времени доносились обрывки разговоров, сопровождаемые душераздирающим кашлем.

От этого звука сердце Линь Чуюй сжалось — это был голос ее отца.

Она сделала несколько шагов туда-сюда по сухим веткам. Собака во дворе, видимо, услышав шум, несколько раз гавкнула.

— Сяо Фэнцзы, — нахмурившись, прошептала Линь Чуюй. — Тсс, не шуми, слушайся.

Надо же, эта собака все еще здесь.

Ее взгляд обежал все вокруг и вдруг загорелся.

Точно, есть же лаз для собаки!

Она обещала себе — только один взгляд!

Увидит родителей и сразу уйдет.

Сухая трава в углу почти наполовину скрывала стену. Линь Чуюй приложила огромные усилия, чтобы робко и застенчиво раскопать половину лаза.

Линь Чуюй легла на землю, примерила рукой размер отверстия, затем посмотрела на свою стройную фигуру и мгновенно преисполнилась уверенности.

Да, получится.

Собака во дворе не переставала лаять. Дверь дома отворилась, и кто-то вышел, видимо, посмотреть, чего это щенок так разлаялся.

Линь Чуюй успела просунуть внутрь только половину тела. Она думала, что пролезет без проблем, но застряла грудью.

Как только она подняла голову, два взгляда встретились. Один — удивленный и радостный, другой — испуганный и растерянный. Яркий контраст.

Линь Чуюй почувствовала, как у нее в голове что-то взорвалось, наступила полная пустота.

Вышла пожилая женщина лет пятидесяти. На носу очки, одета в стеганую куртку в китайском стиле, волосы собраны в пучок на затылке. Весь ее облик дышал достоинством, она выглядела почти так же, как три года назад. Конечно, если не считать седины на висках и мелких морщинок на лбу.

Это была мать Е Цин, Чжао Япин.

Она всегда так следила за своей внешностью, а теперь даже седину на лбу поленилась закрасить.

— Мама, — тихо позвала Линь Чуюй. Горечь подступила к сердцу, она опустила голову, уткнувшись лбом в тыльную сторону ладони. Лишь через мгновение она вспомнила о своем положении и поспешно подняла голову. Глядя на встревоженное лицо Чжао Япин, она торопливо сказала: — Мама… то есть, нет, тетушка, не бойтесь, я подруга Е Цин, пришла вас навестить.

Чжао Япин с сомнением оглядела ее несколько раз, пока не узнала лицо.

— Я тебя узнаю, ты ведь та самая? Как же тебя зовут? Цинь Вэй, верно?

Линь Чуюй: «…»

— Нет, тетушка, — Линь Чуюй чувствовала себя неловко из-за того, что застряла. — Меня зовут Линь Чуюй. Я играла самую плохую героиню в «Похищении любви».

— Ах да, вот ведь память у меня, — на ее лице появилась улыбка, немного вымученная. — Но, мисс Линь, что вы делаете, лежа в собачьем лазе? Там много лет не убирали. Я сейчас открою вам ворота, заходите через них.

*

Комната выглядела так же, как и раньше. На диване сидел ее старик-отец. Мама, кажется, собиралась пойти на кухню, чтобы приготовить ее любимую лапшу даосяомянь.

— Мисс Линь, — Чжао Япин вышла из кухни с чаем. — Вот, выпейте чаю.

Глаза Линь Чуюй покраснели, она с трудом сдержала рыдания.

Отец Е, сидевший на диване, снова закашлялся, покраснев до ушей. Чжао Япин поставила чай и похлопала его по спине.

— Эх, старик, выпей скорее воды.

Отца Е звали Е Чанъань. Он полулежал на диване, прижав кулак ко рту, кашель не прекращался.

Чжао Япин похлопала его несколько раз. Увидев, что цвет лица Е Чанъаня немного восстановился, она выпрямилась.

— Простите, мисс Линь, садитесь, пожалуйста, где вам удобно.

— Ничего страшного, — Линь Чуюй сдерживала свои эмоции. — Дядюшка, этот кашель у него…

Раньше старина Е брал ее с собой в горы, здоровье у него было отменное, он взбирался на вершину без единой одышки.

Ей было трудно связать человека, который кашлял так, что не мог разогнуться, со своим отцом.

— Эх, старая болезнь, — Чжао Япин опустила глаза, скрывая эмоции. — С тех пор как три года назад умерла Цин-эр, ее отец так горевал, да еще и гнев ударил в сердце, вот и осталась эта хворь.

Ее голос был ровным, в нем уже не чувствовалось никакой печали, но Линь Чуюй хотелось плакать. Она спросила, где туалет, и поспешно скрылась там.

Линь Чуюй открыла кран и под шум воды долго плакала. Когда она вышла, старина Е уже перестал кашлять.

— Вы подруга Цин-эр, да? — сказал Е Чанъань. — Садитесь скорее. У нас давно никого не было.

Услышав это, Линь Чуюй села и улыбнулась Е Чанъаню.

— Дядюшка, зовите меня просто Сяо Линь. — Сказав это, она нахмурилась и огляделась. В комнате было очень душно.

Оказалось, все окна были плотно закрыты. Хоть и была зима, но нельзя же совсем не проветривать.

Она взяла чашку, отпила глоток чая и как бы невзначай спросила:

— Тетушка, я вижу, дядюшка так сильно кашляет. Если окна так закрыты, воздух не циркулирует, это может усугубить болезнь.

— Мы и сами знаем, — Чжао Япин села рядом с Е Чанъанем. — Но… но к нам в дом однажды забирался вор, приходится быть осторожными.

— Забирался вор? — Линь Чуюй резко встала, ее голос стал вдвое громче. Увидев, что Чжао Япин вздрогнула, она понизила голос: — Тогда па… дядюшка, тетушка, вы не пострадали? Что-нибудь пропало?

— Почему не заявили в полицию?

Отец Е выглядел уставшим, его под руку увели во внутреннюю комнату.

— Заявлять бесполезно. Вещи не пропали, люди не пострадали. Только вот в комнате Цин-эр все перевернули вверх дном, очень досадно.

— Мою… комнату Е Цин, — Линь Чуюй поставила чашку и нахмурилась. — Перевернули только ее комнату? Другие комнаты не тронули?

Чжао Япин поправила очки и кивнула.

— Перевернули только одну комнату, — Линь Чуюй коснулась пальцем мочки уха. — Что же они искали?

Что было в ее комнате?

— Как долго вы знакомы с Цин-эр? — спросила Чжао Япин, глядя на ее пальцы сквозь очки. — Наверняка, не мало времени, да?

Линь Чуюй не знала, почему она так спрашивает, и ответила уклончиво:

— Да, не мало. Простите, что только сейчас пришла навестить вас.

— Не нужно такой вежливости, — ласково сказала Чжао Япин. — Цин-эр не стала бы возражать, и мы тоже не возражаем.

Глядя на это знакомое лицо в профиль, Линь Чуюй очень хотела снова назвать ее мамой, но сдержалась.

Боясь, что если задержится дольше, то не сможет контролировать свои эмоции, Линь Чуюй под предлогом дел ушла раньше. В тот момент, когда она вышла за дверь, ей показалось, что тело ее обмякло.

В голове у нее утвердилась одна мысль.

Автокатастрофа три года назад определенно не была обычным ДТП. Кто-то хотел ее смерти.

Но кто?