Тан Ицин толкнул дверь, прижался к ней спиной, закрыл глаза. В его сознании всё ещё всплывал нежный и застенчивый образ Чу Юй. «Юй'эр, Юй'эр!» — снова и снова шептал он, и только сейчас, в этом безлюдном углу, он мог излить свою пылкую любовь и израненное сердце. Из соседней комнаты доносились тихие…