01 (Часть 1)

01

В конце марта в Цинчэне несколько раз прошёл дождь, и температура сильно упала.

Лу Чжичжи боялась холода и даже около полудня всё ещё спала, свернувшись калачиком под одеялом и спрятав голову. Телефон звонил снова и снова, но так и не смог её разбудить.

Матушка Лу с ноги распахнула дверь. Раздался оглушительный грохот — дверная панель ударилась о стену.

Лу Чжичжи резко открыла глаза. Почувствовав волну холода, она плотнее закуталась в одеяло и сонно посмотрела в сторону двери.

Матушка Лу раздвинула шторы. Она ни разу не взглянула на дочь, но рот её не закрывался.

— Двадцать один год, а ты, как только нет занятий в университете, валяешься дома без дела! Твои ровесники либо на свиданиях, либо на пути к ним. А ты? Посмотри на себя!

Лу Чжичжи зажмурилась от яркого солнечного света, но лицо её просияло.

О, солнышко вышло.

Она отвернулась от окна и села, укутавшись в одеяло.

Матушка Лу бросила на неё взгляд и продолжила тираду: — Помню, несколько лет назад ты была довольно общительной. Все парни в радиусе двух километров звали тебя пить молочный чай. А что теперь? Никто не решается пригласить, да? Я же говорила тебе не быть слишком разборчивой, не привередничать. А ты что? Ни одного домой не привела. Если скоро не заведёшь себе кого-нибудь, этому дому ты будешь не нужна…

Лу Чжичжи всё это время делала вид, что не слышит. Зевая, она решила забить на всё. Какие парни звали её пить молочный чай? Это было сто лет назад, года три-четыре, она ещё в старшей школе училась, была приличной девочкой, какие там свидания.

Матушка Лу долго ворчала, но, не услышав от дочери ни звука, снова разозлилась: — Иди, иди отсюда, возвращайся скорее в университет. Видеть тебя не могу, только расстраиваешь…

— Эй, как-никак двадцать с лишним лет материнской любви, оставь меня ещё на пару часов, — попросила Лу Чжичжи.

— Сначала найди мне зятя, потом поговорим.

— Я всего лишь на третьем курсе, мне двадцать один, я девушка в самом расцвете сил, куда ты торопишься?

— Я не тороплюсь! Я не тороплюсь сидеть сложа руки и смотреть, как ты состаришься в одиночестве? — снова завелась Матушка Лу.

Лу Чжичжи поплелась в ванную, выдавила зубную пасту и сунула щётку в рот: — Кто состарится в одиночестве? Кто угодно, только не твоя дочь.

Матушка Лу выглянула из кухни: — Хвастайся, хвастайся!

Лу Чжичжи посмотрела на себя в зеркало. Вокруг рта была пена от зубной пасты, но она не обратила на это внимания и усмехнулась.

Разве не всё хорошо?

Какое ещё одиночество?

Старина Лу, с термосом в руках, прислонился к дверному косяку: — Опять маму разозлила?

Лу Чжичжи сплюнула пену: — Да нет же, торопит меня зятя ей найти.

— Слушай, да пропускай мимо ушей. Молодым нужно веселиться, какой ещё зять? Я первый против, — согласился Старина Лу.

Лу Чжичжи хмыкнула: — Смелый какой. Иди ей скажи.

Если уж говорить о поиске парня, то нельзя винить во всём только её маму.

Несколько месяцев назад Матушка Лу пошла в больницу на обследование. Не проверялась — не знала, а как проверилась — испугалась. Вылезла куча всяких болячек.

Лу Чжичжи тогда была на занятиях. Получив результаты обследования, она тут же отпросилась и помчалась в больницу. Но врач сказал ей, что это всё мелочи, ничего серьёзного.

Мелкие болячки накопились, и теперь ей везде было не по себе, но, к счастью, жизни ничего не угрожало.

Однако Матушка Лу так не считала. Она была настроена очень пессимистично, боялась, что однажды просто умрёт и оставит Лу Чжичжи и Старину Лу одних-одинёшенек на этом свете, без всякой поддержки.

С тех пор Матушка Лу включила режим «пора замуж» и с каждым днём настаивала всё сильнее.

-

Лу Чжичжи пообедала дома, плюхнулась на диван, но не успела и согреться, как Матушка Лу выставила её за дверь, выпнув следом даже чемодан.

Лу Чжичжи: …

Лу Чжичжи крикнула через дверь: — Давай поговорим нормально! Я же твоя заботливая дочка, разве так обращаются с дочками?

Дверь снова приоткрылась, медленно показалась голова Старины Лу. Он взглянул в сторону комнаты: — Твоя мама тайком плачет.

Лу Чжичжи: …

— Но нельзя же так меня мучить? Врач же сказал, что опасности для жизни нет.

Старина Лу тут же зашикал: — Тсс! Тише! — Он покосился на комнату и сказал: — Как бы то ни было, мы с тобой, отец и дочь, заодно. А маме просто подыграй, и всё.

Лу Чжичжи надула губы. Слова Старины Лу звучали так, будто он на её стороне, но если вдуматься, он всё равно был на стороне мамы.

Она и не рассчитывала надолго оставаться дома. Уж лучше поехать в общежитие и спокойно доспать. С тех пор как она перешла на третий курс, занятий становилось всё меньше, она просто умирала от скуки.

Думала пожить дома пару дней, наладить отношения с родителями, а её выставили уже через ночь. Невезуха.

Лу Чжичжи потащила чемодан обратно в общежитие. День был солнечный, и не успела она пройти и нескольких шагов, как ей стало жарко. Для неё, вечно мёрзнущей, такая погода была просто идеальной.

Двадцать с лишним минут на метро — и Лу Чжичжи добралась до университета. Войдя в общежитие и толкнув дверь своей комнаты, она увидела полный хаос. Столы трёх её соседок были завалены косметикой, которая громоздилась маленькими горами. Сами девушки сидели, уткнувшись носом, и красились.

Чжао Цинъин, с кисточкой для румян в руке, посмотрела на Лу Чжичжи: — Вернулась? Быстрее, быстрее, сегодня вечером вечеринка знакомств! Давай прихорашивайся, наводи марафет, вдруг слепой курице зерно попадётся, и ты с кем-нибудь познакомишься.

Лу Чжичжи: …

Чжао Цинъин: — Чего застыла?

Лу Чжичжи вспомнила слова матери, хлопнула себя по бедру и загорелась энтузиазмом!

— Во сколько сегодня вечером?

— В шесть или семь, в том KTV на западе города.

У Лу Чжичжи дёрнулось веко: — Сейчас в Цинчэне шестнадцать минут второго дня. Вам обязательно начинать так заранее?

Чжао Цинъин: — Ни черта ты не понимаешь! Косметике нужно время, чтобы усесться на лице, слиться с кожей, тогда она будет выглядеть лучше. Если накраситься сейчас, к вечеру будет в самый раз.

Лу Чжичжи потёрла руки: — Звучит разумно. Только почему моя тоналка на твоём столе?

Чжао Цинъин испуганно попятилась: — Спокойно, спокойно, я тебе потом сделаю суперкрасивый макияж в качестве компенсации.

— Ври больше, — Лу Чжичжи мельком взглянула на её румяна и не смогла сдержать смех.

Чжао Цинъин вскинула бровь и опустила кисточку: — Какого чёрта ты смеёшься!

Девчонки сцепились в шутливой потасовке.

…

Лу Чжичжи не стала краситься, а забралась на кровать досыпать. Проснулась она только после трёх часов дня, всё ещё сонная и разбитая, веки слипались.

Она лежала на боку и смотрела на соседок. Их макияжный марафон уже закончился, и теперь они лежали на своих кроватях, уткнувшись в телефоны.

Лу Чжичжи полежала ещё немного, потом встала с кровати.

Чжао Цинъин, увидев это, просияла: — Собираешься краситься? Помочь?

Лу Чжичжи хриплым голосом ответила: — В туалет.

Чжао Цинъин разочарованно надула губы — возможность блеснуть мастерством упущена.

Выйдя из туалета, Лу Чжичжи снова села на стул и погрузилась в свои мысли. Так прошло больше получаса. Время незаметно утекало, но ей было всё равно.

Чжао Цинъин и остальные снова принялись выбирать одежду, переворачивая шкафы вверх дном. Они твёрдо решили стать самыми яркими звёздами сегодняшнего вечера.

Лу Чжичжи скривила губы: — Ну и амбиции.

Чжао Цинъин: — Ни черта ты не понимаешь! Вся наша комната — это клуб одиночек со стажем в три университетских года. Кто не мечтает о сладкой любви, тем более о студенческом романе? Надеюсь испытать это до выпуска. — С этими словами она сложила руки в молитвенном жесте, словно искренне молилась.

Лу Чжичжи внезапно передумала. Разве вечеринка знакомств может сравниться с комфортным лежанием в кровати?