Двойственность (Часть 2)

— Тогда сначала пусть сестрёнка послушает, насколько Ами стала лучше петь после тренировок.

Аму обняла Ами.

Ами утонула в тёплых объятиях Аму. Это был небольшой, но весь её мир.

Подняв голову, она словно увидела бескрайнее сияние звёзд.

Мерцают, мерцают, и каждая — это ты.

— Раз, два, три, четыре, пять, звёздочки блестят опять…

Хикари Амамия напевала песню, которую когда-то пела с сестрой. Тогда она была ещё маленькой и помнила только, как Мамору Амамия обнимала её и учила этой детской песенке.

Это было одно из немногих её светлых воспоминаний.

Позже сестра умерла.

Упала с крыши больницы, прямо на глазах Хикари.

Все говорили, что Мамору Амамия покончила с собой.

Как такое возможно?

Такая выдающаяся, идеальная, всеми любимая сестра — как она могла покончить с собой?

Хикари Амамия поклялась найти убийцу сестры, чего бы это ни стоило.

Именно тогда она нашла письмо, оставленное ей Мамору Амамией. В письме упоминалась Япония, находящаяся за полмира отсюда, и академия Сэйё, где когда-то училась сестра. Там была группа Хранителей, которые считали своим долгом защищать сердца детей и сражались с неизвестными злыми силами.

В письме было столько нежелания расставаться, столько тоски, что Хикари Амамия не могла остаться равнодушной. И тогда она приняла неожиданное для себя решение: она оставила родителей и Англию и отправилась в академию Сэйё, где когда-то жила её сестра.

Носить ту же школьную форму, что носила она. Есть ту же еду, что ела она. Знакомиться с людьми, которых знала она. Проходить мимо пейзажей, мимо которых проходила она.

Время остановилось, она вернулась.

Спустя годы Мамору Амамия стояла под сакурой в Сэйё и ждала Хикари.

Хикари Амамия вновь обрела тот вишнёво-розовый оттенок — во взгляде Мамору Амамии, в развевающихся волосах Аму.

— Юная госпожа, госпожа торопит вас к ужину.

Настойчивый голос дворецкого Танаки вырвал Хикари Амамию из воспоминаний.

Хикари Амамии не нужно было напоминать — Звезда надела на неё вишнёво-розовое ожерелье для Изменения Характера.

— Войдите, — элегантно произнесла Хикари Амамия.

Дворецкий Танака в сопровождении двух-трёх служанок вошёл в комнату. Хикари Амамия уже была одета в подготовленное ими платье.

Длинное вишнёво-розовое платье как нельзя лучше подчёркивало красоту девушки, украшенное молочно-белыми бантами — на подоле, на рукавах, на талии.

Хикари Амамия стала какой-то чрезмерно милой, словно превратилась в изысканную куклу, созданную для того, чтобы её держали на руках.

Сердце дворецкого Танаки пропустило удар. На мгновение перед ним предстала старшая госпожа.

Но он знал, что это не старшая госпожа. Мамору Амамия была мертва.

Доказательством служили глаза: у Мамору Амамии они были вишнёво-розовыми, а небесно-голубые глаза Хикари Амамии после смерти Мамору поблекли, став пустыми и серыми.

— Юная госпожа, нельзя являться к госпоже с распущенными волосами, она рассердится, — собравшись с духом, сказал дворецкий Танака и жестом подозвал служанок помочь.

Светло-золотистые длинные волосы были заплетены в изысканный пучок. Теперь Хикари Амамия в зеркале окончательно превратилась в Мамору Амамию.

Кроме глаз.

Семья Амамия, будучи финансовым конгломератом №1 в Японии, владела огромным состоянием. Одно только их родовое поместье в Японии было построено как западная крепость. Говорили, что семья Амамия смогла сохранить своё положение до сих пор потому, что ещё до Соглашения Плаза они продали всю свою недвижимость в Японии, кроме родового поместья, и перевели активы в Англию. Иначе они давно бы растворились в экономическом кризисе.

Можно сказать, что семья Амамия была выжившей из потерянного поколения Японии.

Обеденный стол в доме Амамия был чрезвычайно помпезным — сверхдлинный стол в западном стиле, поскольку иногда приходилось принимать дома знатных гостей.

Хозяйка дома Амамия уже сидела во главе стола. Это была мать Хикари Амамии и Мамору Амамии.

Время не оставило следов на её лице, хотя ей было около сорока, но отточило её характер.

Платье «рыбий хвост» облегало изящную фигуру женщины, светло-золотистые волосы были безупречно уложены в пучок.

Годы превратили её в острый клинок, спрятанный в ножнах.

После безмолвного ужина матери и дочери служанки, следуя этикету, убрали посуду.

— Хикари, как тебе в новой школе? — спросила мать.

Общий вопрос, выражающий заботу.

— Всё хорошо, — ответила Хикари Амамия. — Я успеваю по школьной программе, учителя заботятся обо мне, одноклассники очень дружелюбны.

Формальный ответ.

— Вот и хорошо. Не расслабляйся в учёбе только потому, что приехала в Японию, — сказала мать.

— Да, матушка, — ответила Хикари Амамия.

— Помимо учёбы, нельзя забывать и о внеклассных увлечениях, — продолжила мать. — В твоём возрасте Мамору уже занимала первые места на национальных конкурсах по балету и фортепиано.

— Да, я не прекращала заниматься балетом и фортепиано. Я уже записалась на конкурсы, они состоятся в следующем месяце, — сказала Хикари Амамия.

— Ты должна занять первое место, — потребовала мать.

— Да, матушка, — ответила Хикари Амамия.

На этом разговор матери и дочери на родительские темы закончился. Мать погладила золотое кольцо с александритом на руке. С того дня свадьбы, когда муж надел этот драгоценный подарок на её тонкий палец, она его больше не снимала.

Неожиданно для себя она спросила: — Ты завела новых друзей в школе?

Обычный вопрос, но Хикари Амамия выглядела застигнутой врасплох. — …Да, я вступила в ряды Хранителей. Это группа выдающихся учеников, которые отвечают за поддержание порядка в школе. Их всего пятеро, у каждого свои интересы. Например, Хинамори-сан, она…

— У неё хорошие оценки? — перебила мать.

— …Достаточно хорошие. На уроке математики она может решить задачи, которые другие не понимают.

Мать кивнула. — Вот и хорошо. Подобное притягивает подобное. Ты должна дружить с выдающимися учениками, учиться у них лучшему. Посмотри, Мамору в своё время окружала группа отличных друзей. Они вдохновляли друг друга, вместе развивались — вот какой должна быть настоящая дружба.

— Да, матушка.

— Хикари, ты должна осознавать себя наследницей первого дзайбацу Японии. Ты обязана создать безупречный образ юной госпожи. Я строга, но всё это ради твоего блага.

— …Да, матушка.