«Распутица»

― Товарищ полковник!
 

Молодой женский голос звенел в коридорах здания. Здание было свежее, непохожее на советскую застройку Старого Мира ― всего лишь двухэтажное, не считая подвала, кроме того, почти что без окон и плоской крышей. В Нове не было проблем с бетоном, цементом, деревом и сталью ― но вот со стеклом всегда обходилось туго. Выплавлять его было жутко тяжело и дорого, а песок можно было только купить в Бухте. По конским ценам в 100 рублей за кило, не считая транспортировки.

[Рубль ― валюта прибайкальских поселений. Эквивалентен приблизительно 60 рублям современным. Был восстановлен по решению совета Байкальской Федерации в 2038.]

Здание служило штабом Ордена, а вместе с тем и своеобразным военным центром всего Байкала. Тот сразу стал его щитом и копьём, стоило ему появиться в окрестностях великого озера в 2036 и с тех пор эту роль выполнял на отлично.
 

― Товарищ полко-овник!

Валерия Железнякова. Лера. "Железка".

«Гильза», в конце-концов. Гильзой её прозвали уж год как ― когда во время одной из нечастых перестрелок с налётчиками, она прямо под пулями поползла собирать отстрелянные врагом. К тому же ― прозвище хорошо сочеталось с фамилией.

Собой выше среднего, но ниже "Полковника", то есть Артёма. Рыжая, кареглазая, внешностью недурная (когда сажей не заляпана, что случалось редко) и обладательница абсолютно взрывного характера.
 

Но, Господи, дура-дурой.

По крайней мере, строившая из себя таковую перед большинством.
 

― Товарищ полковник! Полко-о-овник!

Артём схватил её сзади за плечо ― та резво вздрогнула и отшатнулась, чуть не уронив кипу бумаг, находящихся в её руках.

― Отставить. Полковник слушает. ― Слегка язвительно ответил Артём.

Строгий тон возымел на неё эффект ― от пылающей самоуверенности осталось несколько едва тлеющих угольков. Железнякова почему-то всегда называла его исключительно в соответствии с субординацией, несмотря на некоторую вольность в обращениях, стоявшую меж старших чинов организации. Артёму часто казалось, что есть что-то фальшивое в его звании полковника.
 

Отчасти из-за слегка нечёткой структуры званий в Ордене, отчасти из-за отсутствия опыта ведения масштабных боевых действий.

Наконец, из-за того, как он это звание получил. И потому, из раза в раз, стоило кому-то назвать его по профессии, он вздрагивал ― почти незаметно.

― П-полковник..? А я уже решила, что вы не в штабе.

― Ну, как видишь. Ты что-то хотела?
 

Мало того, что над главой Ордена тяготел груз "фальшивого" полковника, так этот груз ещё и вынуждал вести себя по другому. Фальшиво строго, фальшиво холодно. Но такая роль убеждала в его авторитете новичков и эффективно действовала на соперников.

На тех же бывших забайкальских зэков она влияла очень положительно ― те разом вступили в федерацию и прилежно работали на её благо, опасаясь военной силы, стоящей за главой Ордена и его словами.

Пока Артём занялся своими размышлениями о "роли" полковника, Лера вернула свою смелость и заявила:

― Полковник, нам нужно обсудить "Распутицу".

― Сейчас?

― Абсолютно.

"Распутица"... Это план, разработанный Идиотом буквально спустя месяц, как Орден осел на Байкале. План действенный, с хорошей матчастью и готовый схватить с бетонного неба метро все звёзды, однако неосуществимый.

Сейчас.

Во-первых, нужен электровоз.

А лучше два. И с десяток вагонов к каждому.

Возможно, но вот незадача ― нужно конфисковать все два поезда и двадцать из двадцати двух вагонов Федерации, оставив её с пятнадцатью дрезинами. Очевидно, топливо для электричества. Впрочем, Дальний Восток Великой и Могучей скрипел от количества залежей чёрного золота, а значит, проблемой оно не является. Проблема ― финансы, которые нужны для его закупки.

[Черное золото — нефть.]
 

От двадцати до сотни человек спецназа ― нижний порог реализуем и сейчас, но тогда план имеет успехи реализации на уровне успешной обороны Д6 без помощи Ганзы.

[В данной вариации ― Чёрные не защищали Д6, вместо того вмешалась Ганза, окружив войска красных.]
 

 

Ну и, конечно же, переворот в Метрополитене. Ганзу необходимо было сместить. На это тоже был план... Но тот опирался на то, что политическая обстановка внутри не изменилась, или изменилась незначительно. И так далее...

Артём поймал себя на мысли, что мыслит, как покойный тесть.

А ведь раньше мог за двух только что встреченных гражданских полезть под пули и клыки мутантов. Мог даже за плюшевого мишку дебош с демоном устроить...

"Мог".

Лера завела Артёма в один из кабинетов, находившийся поблизости.

― Это не новый разговор. Где ты возьмёшь поезда? Обыкновенно этот вопрос заводил в тупик все обсуждения о " Распутице".
 

― Аврора. Не до конца пути, конечно, но она довезёт нас до Красноярска, а точнее до его железнодорожного узла. Город поражён химическим оружием, а значит, не разворован. Депо же на границе зоны поражения, поезда оттуда вытащить вполне вероятно.

Перед Артёмом красовалась карта одного из спутникового центра Новосибирска. Те лежали в его кабинете, под замком... Точно, Идиот дал.

Спелись, как скворцы, ей-Богу!
 

― Что насчёт топлива? До Красноярска мы, допустим, сможем вас снабдить, далее уже очень затруднительно. ― Артём показал на зону заражения и указал на разрушенные ж/д пути. ― Людьми рисковать не смогу.

Лера достала ещё одну карту, уже совсем жёлтую, довоенную.

― Норильск. Дизель, нефть, уголь ― всего должно быть в достатке. Город почти не заражён, но из-за климата вымер в первые месяцы после войны. А забрать оттуда ресурсы без поездов почти невозможно.
 

Полковник выдохнул, надеясь найти хотя бы одну причину её остановить. Не для того, чтобы уговорить её ― это дело второе, но чтобы уговорить себя отказать ей.
 

― Где-же взять людей? Я ― лично смогу дать тебе пятерых гарантированно и до десяти добровольцев. Если будет меньше тридцати ― ехать бессмысленно.
 

Он сказал "до десяти", потому как знал, что добровольцев будет минимум с три десятка. Из частей только в его подчинении. В Москву хотело поехать до чёрту людей...

― Мой взвод готов. ― Она широко и слегка нагло улыбнулась. ― Все восемнадцать человек готовы отправиться добровольцами. Прикладываю лист с петицией от них.

Слегка помятый лист бумаги оказался поверх карт ― Артём даже на него не взглянул. Он знал, что эти подписи там присутствуют, что даже обойди он лично каждого из восемнадцати, он бы увидел таких же упёртых дураков, как и она.

Он снова вздохнул, чувствуя, что и сам не может доказать себе несостоятельность плана. Просто понимал, что должен. Понимал, что если экспедиция не будет готова, то их убьют. Ганзейцы, мутанты, разбойники.

Знал, что она и сама это осознаёт, но всё равно упрётся на убой, если потребуется.

Потому что не может жить без мечты.

― Я понял. А как ты собираешься разобраться с Ганзой?

Она гордо приложила кулак к груди.  

― Ответ на этот вопрос найдётся в сердцах и душах жителей метро.

Она дополнительно постучала по месту, где, как она предполагала, находится сердце. Она стучала не туда, но с такой уверенностью, что со стороны и не подумаешь, что что-то не так.
 

Не может жить без мечты, как и он.

Она протянула пачку с документами.

― Здесь приказы о закупке, расквартировке бойцов и заявление об операции.

Это вот точно Идиот подготовил. Тот знал, как надавить на своего командира. Делал это очень редко, но всегда эффективно.

― Лейтенант Железнякова... Я отклоняю ваше прошение о начале операции "Распутица" и прошу подробнее проработать ваш проект. Вместе с тем, запрещаю покидать Нову с четырнадцатого, то есть, сегодня, и до семнадцатого мая. Свободны.

― Полковник... ― Ухмылка слетела с её лица.

― Я повторяю, свободны.
 

Она медленно поднялась, схватив в охапку все материалы.

Когда Гильза добралась до двери и взялась за ручку, она с десяток секунд не двигалась, призрачно надеясь на то, что Артём её окликнет.

Так и произошло.

― Лера.

― Да? ― Она обернулась.

― Никогда. Никогда, помни, нельзя надеяться на сердце человека. В расчётах ты всегда должна исходить из того, что у людей нет сердца. Есть ли оно на деле, неважно. Это такое обоюдо острое лезвие. Из-за людских сердец умер прошлый мир...

Артём замолк на мгновение, прежде чем продолжить.

― И из-за них может не возродиться новый.

«И из-за них я сейчас здесь, говорю с тобой, как полковник».