Глава 2

В конце концов, Лу Ян признался, что из-за неразберихи во время драки он не увидел, кто кого толкнул. Родители троих мальчиков были вызваны, и Лу Чжихун поручил семейному адвокату провести с ними переговоры.

Лу Нянь осознала, насколько она слаба. После своего заявления она с трудом восстановила порядок прошедших событий, отчего веки потяжелели, а голова закружилась. Едва она договорила последнее слово, как она снова погрузилась в сон.

С Цинь Сы сняли все подозрения, но никто перед ним не извинился.

Лу Чжихун, как обычно, не обратил на него внимания. Уладив деловые вопросы, он поручил Чжан Цюпин остаться и присмотреть за Лу Нянь, нанял двух сиделок и пошёл к себе в компанию.

В последующие дни Лу Нянь то просыпалась, то снова засыпала.

— Госпожа, доктор сказал, что завтра мы можем покинуть больницу и отправиться домой.

Чжан Цюпин ловко подхватила миску и налила Лу Нянь куриного супа, добавив в него красных фиников и женьшеня, отчего в воздухе распространился изысканный аромат. Лу Нянь взяла миску и, сделав несколько глотков, почувствовала, как по животу разливается тепло.

Снег на улице прекратился. В палате включили отопление, и стало по-весеннему тепло.

Покончив с супом, Лу Нянь мило улыбнулась Чжан Цюпин и сказала:

— Спасибо, тётушка.

— О, дитя моё, нет нужды в такой вежливости по отношению ко мне, - ответила Чжан Цюпин, забирая посуду.

При виде лучезарной улыбки девочки и приподнятых уголков её глаз и рта её сердце растаяло, потому как такое счастливое лицо у неё было редкостью.

Чжан Цюпин дольше всех проработала няней в семье Лу. Она заботилась о ней с ранних лет и была щепетильна в уходе, ведя все дела с особой тщательностью и вниманием к деталям.

Пролежав в больнице неделю, Лу Нянь почувствовала, что её здоровье более чем восстановилось. На следующее утро Чжан Цюпин примчалась в больницу, чтобы помочь ей переодеться из больничного халата в тёплое шерстяное пальто и шарф.

Автомобиль семьи Лу уже стоял у входа в больницу. Одна медсестра помогла ей сесть в машину, а другая принесла её временный костыль. Чжан Цюпин села рядом с ней, пристёгнув её ремнём безопасности, и при этом виновато объяснялась:

— У господина Лу сегодня утром была встреча, и он не смог отлучиться. Он придёт, как только освободится.

Похоже, она очень боялась неодобрения со стороны Лу Нянь, украдкой поглядывала на неё, повторяя объяснения от имени Лу Чжихуна.

Лу Нянь, однако, была равнодушна к своему папаше и просто кивнула.

Теперь, когда в голове Лу Нянь начало потихоньку начало всё проясняться, она стала вспоминать предысторию романа. Она смутно помнила детали, поскольку её героине отводилась второстепенная роль, и она не особо обратила на неё внимания.

История семьи Лу в книге довольно сложная. Старшее поколение семьи Лу унаследовало внушительное наследство, и Лу Чжихун, изначально не самый многообещающий из трёх сыновей, в конечном итоге стал самым успешным, во многом благодаря своей женитьбе на старшей дочери семьи Чэн. Однако у него была только одна дочь, Лу Нянь, хрупкая и болезненная.

Мать Лу Нянь была уже в преклонном возрасте, когда родила её. Роды прошли с осложнениями, и вскоре она скончалась от болезни.

Когда Лу Нянь было шесть лет, Лу Чжихун женился во второй раз на женщине, которая была моложе его почти на десять лет. Однако с тех пор у них не было детей. Лу Нянь по-прежнему оставалась единственной дочерью Лу Чжихуна и единственной наследницей семьи Лу, имеющей высокий статус в доме.

Но Лу Нянь родилась изначально со слабым здоровьем. Из-за ранней потери матери, частого отсутствия отца и невнимательной мачехи, в сочетании с её состоянием, вызывавшим частые болезни, она стала весьма избалованной и вспыльчивой. Лу Нянь смутно припоминала, что в оригинальной истории она умерла в очень раннем возрасте.

Воспоминания промелькнули в голове.

Лу Нянь подняла запястье, рассматривая его некоторое время. Чжан Цюпин заметила её действия, она забеспокоилась, но промолчала.

Под перчаткой её запястье казалось почти прозрачным, таким хрупким, что казалось, оно может сломаться от малейшего сжатия. Оно было покрыто многочисленными шрамами, как свежими, так и старыми, что свидетельствовало о попытках самоубийства – душераздирающее зрелище для такой юной девочки.

Лу Нянь молча натянула перчатку обратно.

Вероятно, первоначальный хозяин уже давно потерял желание оставаться в этом мире.

Она предположила, что именно с этим намерением Лу Нянь в одиночку отправилась на заброшенную крышу школы.

Машина плавно тронулась с места. Глядя на проплывающие за окном пейзажи, Лу Нянь мысленно решила: «Я буду жить ради тебя, и я буду жить хорошо».

Однажды уже пережив смерть, она дорожила этой возможностью начать всё сначала, будь то в реальности или в книжной вселенной.

Вскоре машина подъехала к территории виллы и въехала в поместье семьи Лу. За широкой белой дорогой виднелись изысканные здания. Ночью выпал снег, и несколько уборщиков подметали его с обочин.

Комната Лу Нянь, расположенная на втором этаже бокового дома, была оформлена с особой элегантностью. При входе в спальню вас встречает кровать принцессы, украшенная тонким узорчатым балдахином. Пол устлан толстым шерстяным ковром, на котором лежит гигантский плюшевый кролик. На кровати также разбросаны другие мягкие игрушки.

Поскольку Лу Нянь была всё ещё неуклюжа в своих движениях, ей не оставалось ничего другого, как положиться на помощь Чжан Цюпин, чтобы принять горячий душ и высушить свои длинные чёрные волосы. Она переоделась в удобное домашнее платье, что стоило ей больших усилий. Чжан Цюпин привыкла заботиться о ней и чувствовала, что сегодня госпожа Лу в хорошем настроении и очень отзывчива, поэтому всё прошло спокойно.

Теперь её главной задачей было выздороветь. Приняв лекарства и витамины, Лу Нянь посмотрела в окно на восходящее солнце, его тепло проникало сквозь стекло, и в голову ей пришла мысль.

— Тётя Чжан, а Цинь Сы вернулся с нами? - спросила Лу Нянь.

После падения её мысли были как в тумане, и она забыла эту важную деталь.

Сегодня был выходной, поэтому Цинь Сы не нужно было идти в школу.

Чжан Цюпин была удивлена, услышав это имя из её уст. Она вспомнила, как Лу Нянь защищала Цинь Сы в больничной палате, из-за чего она стала медленнее складывать одежду.

— Вероятно, он вернулся, но я не уверена… Вам нужно его увидеть, Нянь Нянь?

Лу Нянь не стала этого отрицать, тихо сказав:

— Вроде того… есть небольшое дело.

Она хотела взглянуть, насколько сильно он пострадал.

— Я сейчас же попрошу кого-нибудь привести его к вам, - ответила Чжан Цюпин, по привычке вытерев руки о фартук, прежде чем уйти.

Лу Нянь не ожидала такого ответа и поспешно сказала:

— Подождите минутку.

Почему всё происходит как в феодальном обществе, без учета желания самого Цинь Сы, независимо от того, свободен он в данный момент или нет?

Чжан Цюпин быстро добавила:

— В любом случае, ему нечем заняться.

Все знали, что Цинь Сы имел очень низкий статус в семье Лу. Хотя его привели в семью Лу исключительно ради Лу Нянь, она совершенно им не интересовалась. Цинь Сы и сам обладал непростым характером и никогда не стремился угодить другим. Более того, из-за законов о наследовании Цинь Сы с самого начала не был зарегистрирован в семье Лу, поэтому его жизнь в здесь стала ещё сложнее. Никто не обращал на него внимания.

Естественно, Чжан Цюпин разделяла это мнение. Она считала, что потенциальная роль Цинь Сы в этой семье заключается лишь в том, чтобы развлекать и веселить Лу Нянь, будучи в её полном распоряжении.

Лу Нянь слегка нахмурила брови и покачала головой:

— В этом нет необходимости.

Не понимая, где она допустила ошибку, Чжан Цюпин несколько встревожилась и решила не развивать эту тему дальше.

Лу Нянь не могла отвлечься от своих мыслей, поэтому вскоре встала и сказала:

— Тётя Чжан, я бы хотела прогуляться.

Чжан Цюпин рефлекторно покачала головой:

— На улице слишком холодно.

Лу Нянь улыбнулась, легонько потянув Чжан Цюпин за рукав, и тихо сказала:

— Тётя Чжан, я задыхалась в больнице. Я знаю, что вы беспокоитесь обо мне, но, пожалуйста, позвольте мне просто прогуляться поблизости. Я скоро вернусь, ничего не случится.

Конечно, Чжан Цюпин не мог сдерживать волю Лу Нянь, когда она говорила таким ласковым тоном, и она могла только неохотно согласиться. Лу Нянь настояла на том, чтобы пойти одной, плотнее закуталась в одежду, надела шарф и перчатки и, наконец, с большим трудом вышла из дома.

Эта местность представляла собой богатый жилой район. Зелёные насаждения выглядели ухоженно, атмосфера была спокойной, а воздух очень свежим.

Вдоль обочины дороги лежали кучи нерастаявшего снега. Лу Нянь медленно шла по тропинке и вскоре наткнулась на группу детей примерно её возраста. Сидя на корточках, они усердно лепили снежки и бросались ими друг в друга, что сопровождалось звонким смехом.

— Лу Нянь.

Мальчишки увидели, как она проходила мимо, узнали её и тут же столпились вокруг неё, восторженно переглядываясь.

Они были соседскими детьми, учились в одной школе и были знакомы с известной семьёй Лу. Но из-за замкнутого характера Лу Нянь и её редких выходов из дома у них не было возможности поиграть с ней.

Хотя они знали, что Лу Нянь - юная леди семьи Лу, их желание добиться её расположения и получить от неё выгоду не было особенно явным, вероятно, из-за их относительно юного возраста.

Лу Нянь была просто хороша собой, что вызывало у них симпатию к ней.

Несмотря на то, что она была юна, с лёгкой детскостью и постоянной болезненной бледностью на лице, она была по-настоящему красива. Хрупкая и утончённая, как фарфоровая кукла, со светлой кожей и тёмными волосами. Все хотели поиграть с Лу Нянь.

Лу Нянь виновато улыбнулась, показала на горло и тихо кашлянула. Дети сразу всё поняли, отложили свои снежки и понизили голоса, словно боялись её потревожить.

Цю Линь сказал:

— Лу Нянь, ты пропустила так много занятий. Я могу одолжить тебе свои конспекты.

— Нянь Нянь трудно писать, я помогу ей переписать их, - добавил Гу Пинцзэ.

Семья Гу имела кое-какие деловые отношения с семьёй Лу, поэтому Гу Пинцзэ знал Лу Нянь с детства и тесно с ней общался.

После использования скрытых и явных намеков ей, наконец, удалось высвободиться от этой группы восторженных мальчишек. Продолжая идти по дороге, она вскоре увидела под деревом знакомую фигуру.

Цинь Сы стоял неподалеку, сжимая в руках комок снега, который уже превратился в лёд. Стоял, склонив голову, не понимая, что делает.

Он видел, что Лу Нянь окружили и толпились вокруг, но не собирался к ней приближаться. Теперь же, когда она подошла, Цинь Сы даже не перевёл взгляд на неё и равнодушно отбросил снег. Он выпрямился и собирался уходить.

Мальчику было около одиннадцати-двенадцати лет, он ещё не начал расти в высоту, сохраняя внешность совсем юного мальчишки.

Лу Нянь обратил внимание на руку из-под рукава: пальцы были необычайно длинными, а кожа такой же бледной, как щеки. Покраснение и припухлость от обморожения были особенно заметны, смешиваясь с темнеющим синяком в месте, где на него жёстко наступили во время драки. От этого зрелища Лу Нянь содрогнулась.

Мальчик был невероятно чувствителен и мгновенно заметил, куда направлен её взгляд. Его уши покраснели, и он поспешно спрятал руку в рукав.

Не успела Лу Нянь прийти в себя, как ему в голову пришла другая мысль. Он снова вытянул свою безобразную руку, бесстыдно демонстрируя её перед ней.

Однако выражение его лица стало ещё более холодным, в уголках губ заиграла насмешливая улыбка, глаза пристально смотрели на неё, пугающе тёмные и бездонные.

— Мисс, вы довольны?

При холодном солнечном свете Лу Нянь впервые отчётливо разглядела его лицо. В оригинальной книге не было подробного описания внешности Цинь Сы, больше внимания уделялось его жестокости и безжалостности, а также готовности использовать любые средства для достижения цели.

Теперь, глядя на его младшую версию, она считала его удивительно красивым.

Особенно глаза, которыми Лу Нянь восхищалась, они были большими и чёрными, но не идеально круглыми, лишёнными ребячества, обычно свойственного мальчикам его возраста.

Маленький волчонок смотрел на людей холодным и враждебным взглядом. Лу Нянь заметила снежинки на его длинных ресницах и упрямые пальцы, которые он прятал за спиной.

Она моргнула, продолжая молчать. Затем она быстро сняла перчатки и протянула ему. Её взгляд скользнул по ранам на его лице и руках.

Это была пара толстых перчаток, украшенных кольцом из мягкого белого кроличьего меха, выглядевшие особенно тёплыми.

— Ты можешь использовать их, как пожелаешь, - сказала Лу Нянь.

Её руки всё ещё были неповоротливы, даже снять перчатки было затруднительно. Голос девочки, мягкий, как хлопок, сливался с шумом ветра.

Её здоровье было очень слабым. Она так долго находилась на улице под ветром, что её стал пробирать озноб. Горло начало першить, и она не смогла подавить кашель. Ей оставалось только одарить его извиняющейся улыбкой и двинуться обратно.

Она подумала, что по возвращении, нужно будет попросить тётю Чжан купить мазь от обморожения и вызвать врача, чтобы он пришёл и осмотрел повреждения на его теле.

Девочка шла неуверенно, периодически спотыкаясь. Её хрупкая фигурка постепенно исчезала из виду, и на мгновение она даже пошатнулась, едва не упав.

Он вспомнил тот день, когда именно она заступилась за него.

Цинь Сы не мог понять, почему она вдруг начала проявлять к нему доброту. Он никогда не верил, что у Лу Нянь были добрые намерения по отношению к нему. И всё же, вспомнив, как она посмотрела на него в конце, мальчик плотно сжал губы.

 Как будто это был совсем другой человек.

Он тряхнул головой, отгоняя эту абсурдную мысль. В конце концов, это была всего лишь жалость молодой леди к бездомной собаке на обочине. Когда она чувствовала себя счастливой, то щедро одаривала, а если становилась несчастной, то тут же забирала всё обратно.

Или же это была ещё одна ловкая манипуляция: дать что-то и забрать обратно, чтобы в конечном итоге получить удовольствие от того, как он страдает и мучается.

Возникшие за десять лет бесчисленных мучений, шипы на теле мальчика встали в боевую готовность лишь для того, чтобы защитить себя.

По спине пробежал холодок, и Цинь Сы внезапно стянул белые перчатки, яростно швырнув их в ближайший мусорный бак.

___________

Примечание автора: выбрасывание чего-либо может вызвать кратковременную радость, но будущие сожаления будут разрывать сердце.