Глава 12

В обычном обществе внешность имеет большое значение, и самое обидное, что могут сказать человеку, — это то, что он уродлив. А в обществе, где правят феромоны, самое оскорбительное — это сказать омеге, что от неё плохо пахнет.

Су Мо, нежная и деликатная омега, впервые в жизни столкнулась с тем, что кто-то зажимает нос и говорит, что от неё «несёт».

Это было просто неслыханно!

— Ты, глупая альфа! Тупая! Вонючая! Это от тебя воняет! Больше всего! — под действием алкоголя разъяренная омега схватила всё, что попалось под руку, и решила проучить глупую альфу.

— Ты что делаешь?! С ума сошла?!

Линь Му хотела увернуться от летящих подушек, но, вспомнив о чае от похмелья, который она так долго готовила, сдержалась.

Подушек было немного, и, видя, что боеприпасы заканчиваются, Су Мо просто взяла их в руки и начала молотить ими Линь Му. Со стороны могло показаться, что они устроили бой подушками.

Мягкие подушки не причиняли боли, но быть ими избитой было неприятно.

«Я пришла среди ночи, чтобы позаботиться об этой пьянице, старательно готовила чай, и не только не получила благодарности, но еще и получаю подушками?! Это уже слишком!»

Линь Му не выдержала. Вскипев от злости, она бросилась на Су Мо.

— Хватит!

Она села на Су Мо сверху, схватила её запястья, пресекая дальнейшие атаки, и прижала к спинке дивана.

Они тяжело дышали, их тела соприкасались, поза была довольно двусмысленной, но, ослепленные гневом, они не замечали этого, сверля друг друга взглядом, словно петухи перед дракой.

— Отпусти! — Су Мо попыталась вырваться, но не смогла. Преимущество альфы в силе было очевидным.

— Сначала пообещай, что не будешь меня бить, тогда отпущу! — Линь Му надула щеки, глядя сердито.

— Сначала отпусти, тогда пообещаю.

— Сначала пообещай, тогда отпущу!

Этот бессмысленный спор был похож на ссору двух детей. Ситуация зашла в тупик, они снова уставились друг на друга, словно петухи, готовые к бою. Казалось, кто первый сдастся, тот и проиграл.

Су Мо снова почувствовала слабый запах феромонов, в затылке запульсировала боль. Она стиснула зубы и пустила в ход свой главный козырь.

— Быстро отпусти! А не то лишу премии!

Линь Му замерла, разрываясь между страхом потерять деньги и страхом быть избитой.

— Тогда обещай, что не будешь меня бить! Перемирие!

— Ладно-ладно, слезь с меня!

Получив обещание, Линь Му быстро встала и отпрыгнула на метр, держась на безопасном расстоянии, опасаясь новой атаки.

Су Мо потёрла запястья, на нежной коже остались красные следы. Ноги затекли, покалывало, как от укусов муравьев. Ей хотелось снова наброситься на Линь Му.

«Альфа посмела поднять руку на омегу! Совсем стыд потеряла!»

Видя, что Су Мо больше не собирается драться, Линь Му снова почувствовала прилив сил. Она не могла успокоиться, пока не выскажет всё, что накипело.

— Ты такая мелочная! Сама напилась, от тебя несет перегаром, а я тебе даже слова сказать не могу?! Еще и драться лезешь!

Обвинения альфы заставили омегу замереть.

Перегар?

Разве речь шла не о её феромонах?

Су Мо, наконец, сообразила и дотронулась до затылка, нащупав тонкую пластиковую пленку.

Точно, перед тем как идти на вечеринку, она наклеила блокатор, поэтому феромоны не могли выделяться. Получается, она только что…

— Я среди ночи готовила тебе чай, а ты меня избила… — продолжала жаловаться альфа, перечисляя все её прегрешения. Су Мо стало неловко.

Ситуация была странной: как будто обиженная жена жалуется на бессердечного мужа, а она… и была этим мужем.

Су Мо невольно поежилась, пытаясь отогнать неприятное чувство.

— Ладно, хватит ныть. Говори прямо, чего ты хочешь.

Гордая Су Мо никогда не извинялась. Она видела, что, несмотря на жалобы, глаза Линь Му бегали по сторонам, и та, вероятно, задумала что-то неладное, желая воспользоваться ситуацией.

Глаза Линь Му тут же заблестели. Когда дело касалось денег, она тут же забывала все обиды.

— Ты сама предложила! Хочу прибавку к зарплате! — с сияющим лицом, словно борец за права рабочих, заявила она.

Су Мо закатила глаза. Она знала, чего ожидать. Уставшая после тяжелого дня, она не хотела спорить.

— Хорошо.

Эта готовность удивила Линь Му. Она собиралась разыграть целый спектакль, чтобы выпросить прибавку, но всё оказалось так просто, что она даже растерялась.

— Правда дашь? Без каких-либо условий?

— Не хочешь — как хочешь! — Су Мо посмотрела на неё искоса. «Какие еще условия? Она меня за кого принимает?»

— Хочу-хочу! Папочка, хочу! — Линь Му тут же заволновалась, в её голосе прозвучали нежные нотки.

Это нежное, тягучее «хочу» вызвало у Су Мо мурашки по коже. Она никогда не думала, что альфа может говорить так… соблазнительно!

— Отвали! Ты меня сейчас до тошноты доведешь! И не называй меня папочкой!

— А как тебя называть? Мамочкой? Мамочка, кушать хочу!

— А-а-а!!!

— Эй, не надо руками! Осторожно, чай! Хотя бы скажи, сколько мне добавишь!

Внизу снова начался шум и гам. Наверху, как обычно, собралась толпа зрителей.

В последние дни Су Мо поздно возвращалась домой, поэтому на ночь оставляли дежурную горничную. Однако, заметив, что Линь Му вышла из комнаты, тётя Лян перехватила инициативу.

— Тётя Лян, почему госпожа-зять называет госпожу «мамочкой»? — молодая горничная покраснела.

— Это такие игры у влюбленных, вы не поймете. Слышали — так слышали, только никому не рассказывайте, а то им будет стыдно, — тётя Лян, как опытная женщина, смотрела на происходящее внизу и вздыхала: — Как же они любят друг друга!

«Любят?» Молодая горничная смотрела, как Су Мо прижала Линь Му к дивану и колотит её, и, вспомнив слова тёти Лян про то, что «бьёт — значит любит», согласно кивнула.

«Да, любят!»

…

Ночная потасовка закончилась тем, что хрупкая омега отправила в нокаут тощую альфу одним ударом. На следующее утро Линь Му вышла к завтраку с синяком под глазом, привлекая всеобщее внимание.

Остывший чай от похмелья всё же попал в желудок Су Мо. Хотя алкоголь уже выветрился, но лучше поздно, чем никогда. По крайней мере, на следующее утро у неё не болела голова, значит, чай помог.

Прибавка к зарплате Линь Му снова отложилась. «Попытка не пытка. В следующий раз обязательно получится».

После этого инцидента между ними возникло негласное взаимопонимание. Линь Му начала регулярно засиживаться допоздна, и каждый раз, услышав шум, шла на кухню за газировкой.

Иногда они лишь мельком виделись, молча переглядываясь. Иногда Су Мо заставляла Линь Му бегать по её поручениям: не только готовить чай от похмелья, но и что-нибудь вкусненькое, чтобы заполнить пустоту в желудке. А дежурные горничные… их больше никто не видел.

Дни текли неспешно. Через полмесяца, проснувшись и увидев в столовой знакомую фигуру, Линь Му растерялась.

— Я проспала до вечера?

Она посмотрела на настенные часы, затем на яркий свет за окном и поняла, что сказала глупость. Проигнорировав закатившие глаза Су Мо, она спокойно села за стол.

— Ты сегодня почему дома? Закончила со своими делами?

Разговор начался сам собой, спокойно и непринужденно, словно они репетировали это тысячу раз. Никто не заметил ничего странного, никто не догадался бы, что всего месяц назад они были совершенно незнакомы.

— Более-менее закончила. Могу отдохнуть несколько дней, — Су Мо вытерла рот салфеткой, с отвращением посмотрела на жадно поедающую альфу. — Ешь помедленнее. Никто у тебя не отнимет. Чего торопишься?

Она машинально положила салфетку рядом с Линь Му, затем достала две красивые коробочки и подвинула их к ней.

— После завтрака надень это.

— Что это?

Линь Му проглотила лапшу, вытерла рот и открыла коробочку.

Как только она сняла крышку, что-то блеснуло, ослепив её. В голове остались лишь два слова: «Большое! Блестящее!»

— Это мне?? — глаза «хаски» загорелись, на её лице было написано «жадность». Будь у неё хвост, он бы вилял так, что оставались бы лишь размытые следы.

Внутри лежал не что иное, как кольцо с огромным бриллиантом, ограненным «восемью сердцами и восемью стрелами», ослепительно сверкающим.

Линь Му впервые в жизни получила кольцо. Она не чувствовала ни умиления, ни восторга. Но, в отличие от свидетельства о браке, которое казалось ей просто игрушкой, этот бриллиант дарил ощущение «осязаемого» счастья.

Все девушки любят блестящие вещи, тем более такие дорогие.

Линь Му с благодарностью хотела взять эту «ходячую пачку юаней», но изящная рука перехватила её, подняла кольцо и спокойно надела его себе на палец.

— Ошибочка вышла. Это модель для омег. Твоя вот… — Су Мо хитро улыбнулась, открыла вторую коробочку и с удовольствием наблюдала, как лицо Линь Му меняется с радостного на разочарованное.

Хотя второе кольцо тоже сверкало, но, по сравнению с роскошной и вычурной моделью для омег, лаконичное и строгое кольцо для альф выглядело гораздо скромнее. Обручальные кольца были почти одинаковыми, разница была лишь в бриллиантах. В кольце для альф не было огромного камня, и остальные бриллианты казались меньше, весь дизайн был очень сдержанным.

Разница была… существенной.

— А можно мне…

— Нельзя. Даже не мечтай, — Су Мо, привыкнув к выходкам Линь Му, легко парировала её попытки.

Довольная своей маленькой победой, она залпом выпила полстакана молока, оставив белые «усы» над губой. Такая небрежность была для неё редкостью.

Линь Му надула губы и неохотно надела кольцо.

— Пф, подумаешь, бриллиант. Чего радоваться? Сама-то вся в молоке. Вытри рот.

Она бросила салфетку обратно. Неожиданный подарок озадачивал её.

— Зачем кольца? Я же никуда не хожу.

Су Мо поставила стакан и равнодушно посмотрела на неё: — Дома, конечно, не нужно. Но… завтра вечером будет банкет, и ты должна пойти со мной.

Банкет?

Линь Му посмотрела на кольцо. Хотя они и договорились играть роль супружеской пары, но не постоянно же. Ей казалось, что это кольцо — ловушка, и она больше никогда его не снимет!