Мана не сводила с меня глаз, и я наконец решился спросить ещё раз:
— Мы где-то встречались?
Девочка смущенно отвела взгляд, потом опустила голову и тихо пробормотала:
— Вы… похожи на моего старшего брата…
Как выяснилось, у Маны действительно был брат, с которым они вместе пришли в это убежище. Во время событий позавчерашней ночи они разлучились, и с тех пор она ничего о нем не знает. По возрасту и телосложению он был похож на меня, поэтому, войдя в склад, Мана приняла меня за него.
— Твой брат тоже был таким извращенцем?
— Нет, он был нормальным.
Постойте-ка. Почему все исходят из того, что я извращенец?
— У меня к вам просьба… — сказала Мана.
У меня появилось нехорошее предчувствие.
— Не могли бы вы помочь мне найти моих родителей?
Предчувствие меня не обмануло. Я ожидал этой просьбы, но услышать её в лицо оказалось тяжелее, чем я думал. Чистые глаза Маны смотрели прямо на меня, и я невольно отвёл взгляд.
Шансы на то, что её брат и родители выжили, были ничтожно малы. Если бы они остались в убежище, то уже давно искали бы Ману. Они бы заметили нас, спокойно вошедших через главный вход, и наверняка как-то отреагировали. Их отсутствие означало, что они, скорее всего, погибли или превратились в заражённых.
Существовала мизерная вероятность, что им удалось спастись. Но в этом случае найти их было бы практически невозможно. Мы не знали, куда они могли направиться. И теперь, когда убежище разрушено заражёнными, вряд ли кто-то стал бы сюда возвращаться.
Поиски в школе были бы бессмысленными и могли лишь сильнее ранить Ману. Даже если бы её семья была здесь, то, скорее всего, в виде ужасных останков. Смогла бы маленькая девочка принять такую реальность?
Поэтому сейчас Мане нужно было собрать необходимые припасы и как можно скорее покинуть это место. Пожар мог перекинуться на второе здание, да и заражённые могли вернуться. Нужно было бежать из этого пропитанного кровью и смертью убежища, оставив позади все, что здесь было, живое или мёртвое.
Юи, казалось, тоже это понимала. В её глазах читалась боль. Она колебалась, сказать ли Мане правду. Я не знал, догадывается ли девочка о судьбе своей семьи, но высказать ей свои мысли означало заставить её отказаться от надежды.
Глаза Юи говорили, что она не может сказать такое ребенку. Если сейчас разрушить её надежду, Мана может потерять всякое желание жить. Кто станет так поступать с ребенком? Это было бы слишком жестоко.
Ну, я бы стал, если бы счёл это необходимым.
— Скажу прямо, искать их — пустая трата времени, — произнёс я.
— Ты что?! — воскликнула Юи с упрёком.
Я остановил её жестом и продолжил:
— Если бы семья Маны была жива, они бы не остались здесь. На ограде вокруг школьного двора висело много тел — похоже, многие пытались сбежать. Если они выжили, то уже далеко отсюда.
Я не сказал, что они, вероятно, мертвы. Я не настолько бессердечный.
— Если им удалось сбежать, они не вернутся. Возвращаться в место, где на тебя напали, — самоубийство. Поэтому тебе тоже нужно поскорее уйти отсюда. Мы не знаем, когда вернутся заражённые.
— Я понимаю. Но я хочу осмотреть школу, живы они или нет. Иначе я буду жалеть…
Похоже, Мана и сама не верила, что её семья выжила. При виде этой картины любая надежда рассыпалась в прах.
Глядя на склонившую голову Ману, я мысленно выругался. Меня раздражало не её желание совершить бессмысленный поступок, а жестокость этого мира, где маленькая девочка вынуждена думать о смерти родителей. В её возрасте дети должны беззаботно играть, но вирус и заражённые разрушили мирную жизнь.
— …И всё же… — пробормотал я.
— Пожалуйста! Я сделаю всё, что угодно! — воскликнула Мана.
— Хм?
Она только что сказала "все, что угодно"? Точно сказала?
— Ну… тогда сначала сними од…
Заметив, что Юи замахивается ломом, я замолчал. Умоляющий взгляд Маны со слезами на глазах и полный презрения и осуждения взгляд Юи сделали обстановку крайне неловкой.
Я мог бы отказаться от просьбы Маны, собрать необходимые вещи и уйти. Но разве я мог так поступить? Я не хотел прослыть таким жалким человеком, неспособным выполнить просьбу маленькой девочки.
Я понимал, что это неразумно. Что поиски лишь усилят душевную боль Маны. И всё же…
— …Ладно, — согласился я.
В тот же миг глаза Маны засияли. Глядя на её лучезарную улыбку, я вспомнил, как всего несколько секунд назад собирался отказать ей в единственной просьбе, и мне стало стыдно.
…Ну, и нам нужно собрать припасы в этом убежище.
Это не значит, что я добр или падок на девочек. Совсем нет.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|