С великим Богачом Поэт затеял суд,И Зевса умолял он за себя вступиться.Обоим велено на суд явиться.Пришли: один и тощ, и худ,Едва одет, едва обут;Другой весь в золоте и спесью весь раздут.«Умилосердися, Олимпа самодержец!Тучегонитель, громовержец!»Кричит Поэт: «чем я виновен пред тобой,Что с юности терплю Фортуны злой гоненье?Ни ложки, ни угла: и всё мое именьеВ одном воображенье;Меж тем, когда соперник мой,Без выслуг, без ума, равно с твоим кумиром,В палатах окружен поклонников толпой,От роскоши и неги заплыл жиром». —«А это разве ничего,Что в поздний век твоей достигнут лиры звуки?»Юпитер отвечал: «А про негоНе только правнуки, не будут помнить внуки.Не сам ли славу ты в удел себе избрал?Ему ж в пожизненность я блага мира дал.Но верь, коль вещи бы он боле понимал,И если бы с его умом была возможностьПочувствовать свою перед тобой ничтожность, —Он более б тебя на жребий свой роптал».
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|