Глава 7. Оуэнс

Ча Мию закрыла лицо руками.

Да, в конце концов, это был всего лишь новый продукт, и такие логические прорехи совершенно нормальны… Правда.

— Теперь он не такой, — сказала Ча Мию. — Внеси его в список подозрительных лиц… Этот господин Сюй, где он сейчас?

— …Есть, — логический модуль Цюцю явно испытывал конфликт, но в итоге приказ хозяина был приоритетом. Цюцю изменил свой список доверенных лиц и сказал: — Господин Сюй пьёт кофе на смотровой площадке второго этажа.

На втором этаже двухэтажного дома находилась смотровая площадка площадью около двадцати квадратных метров, где Ча Мию обустроила открытую чайную.

— Вот как… — пробормотала Ча Мию, затем подошла к углу выставочного зала, нажала на неприметный кирпич. Это активировало механизм: декоративные кирпичи сдвинулись, обнажив небольшую тайную комнату, в которой лежали револьвер и две гранаты со слезоточивым газом.

В этой стране действовал строгий контроль над огнестрельным оружием, и хотя всегда были способы обойти это, такое оружие явно не должно было быть на виду. По возможности Ча Мию не хотела его использовать, потому что улаживать последствия было довольно хлопотно.

Ча Мию умело осмотрела барабан, спусковой крючок и курок британского револьвера модели PU23, затем достала патронный ящик из глубины, взяла часть боеприпасов и установила глушитель.

Эта модель револьвера изначально имела предохранитель с блокировкой курка, но после модификации система предохранителя была удалена, и пистолет был давно заряжен, готов к немедленному использованию. Это было настоящее оружие для спасения жизни. Всего в доме было четыре таких тайника с оружием на случай непредвиденных обстоятельств.

Раньше Ча Мию всегда думала, что это связано с тем, что её дедушка получил огнестрельное ранение в молодости и пережил глубокую психологическую травму. Теперь она отчётливо понимала, почему её дедушка так настаивал на установке этих тайников.

— Цюцю… покажи мне этого господина Сюя.

Ча Мию несколько раз ездила в Штаты и несколько месяцев занималась стрельбой, так что с обычной стрельбой у неё проблем не было.

— Хорошо, маленькая хозяйка.

Цюцю без малейшего колебания ответил и неторопливо повёл её вперёд, совершенно не замечая ничего странного в оружии в руке маленькой хозяйки. Или, скорее, в его модуле распознавания просто не было соответствующих настроек. Малыш лишь изменил форму своих гусениц, поднялся по лестнице и привёл Ча Мию на открытый балкон.

И этот человек действительно пил чай.

Хотя общий фон и развитие событий казались несколько странными, этот чрезвычайно красивый мужчина, наполовину британец, наполовину китаец, одетый в белый костюм, действительно пил чай.

— А я-то думала, кто это… — Ча Мию поджала губы, решительно шагнула вперёд, затем бросила револьвер прямо на стол и отодвинула стул, чтобы сесть. — Крупнейший акционер Корпорации «Новый Век», будущий глава Семьи Тумэнь Чжоэр, Оуэнс Купер Тумэнь Чжоэр, даже без охраны, сидит в идеальном месте для снайпера. Какова цель вашего визита?

По его титулу было ясно, что такой человек, даже если бы хотел создать проблемы Ча Мию, не стал бы приходить лично, потому что у него было множество людей, готовых перегрызть глотки, чтобы выполнить его поручения.

— Ха-ха, ты поверишь, если я скажу?

Ча Мию нахмурилась. Она почувствовала, что тон Оуэнса был каким-то странным. Если бы это было частное приглашение, такое обычное развитие событий ещё можно было бы понять, но этот молодой господин, чьё время было дороже золота, не пожалел труда, чтобы приготовить служебное удостоверение и модулятор голоса… Ча Мию на самом деле никак не могла понять, ведь даже известный маленький школьник-детектив, у которого всегда был с собой модулятор голоса, не носил бы поддельное удостоверение, верно?

…Ладно, главное было в том, что это всего лишь встреча, зачем так усложнять? Она на мгновение забыла о проблемах со связью.

— Если не скажешь, откуда мне знать, поверю ли я?

— Мм… Я ищу будущее и надежду человечества, ты поверишь?

Ча Мию: — …Я ухожу, не буду мешать твоему юношескому максимализму.

— Ладно, ладно, госпожа Ча совершенно не умеет шутить, — Оуэнс налил ей чашку чёрного чая. — Попробуй, вкус неплохой.

Это мой чай, придурок… Ты используешь мой чай, чтобы угостить меня, да ещё и с трудом хвалишь, говоря «неплохой»? Что это значит?

Ча Мию дёрнула уголком глаза, но в конце концов села.

— На самом деле, я так много хочу тебе сказать, — Оуэнс покачивал чашку, его изумрудно-зелёные глаза были бездонны, — но не знаю, с чего начать.

— Ты не знаешь, с чего начать, а у меня куча вопросов, — Ча Мию одним глотком осушила чашку. Надо сказать, с самого утра она почти ничего не пила, и губы у неё потрескались. — Сегодня утром ты звонил мне? Голосом дедушки.

— Да, — Оуэнс без колебаний кивнул, затем положил на стол маленький модулятор голоса.

Ча Мию не скрывая дёрнула уголком губ. — Ты ведь знаешь, что сегодня я должна была сдавать ЕГЭ?

— А, знаю.

Непонятно почему, но Ча Мию вдруг очень захотелось наполнить опустевший стакан и выплеснуть ему в лицо.

Ча Мию глубоко вздохнула, глубоко вздохнула. — Кстати говоря…

— Угу.

— Когда мы впервые встретились, мне тогда очень хотелось тебя побить. Ты ведь не забыл?

— Мм.

— Едва мы познакомились, ты указал на дам с пышными формами и изрёк: «На официальных светских раутах каждая достойная леди не должна забывать подложить себе в платье пару больших булочек», — Ча Мию сцепила зубы, вспоминая некоторые свои «чёрные страницы» из прошлого. — И то, что было потом, ты ведь не забыл?

— Мм… — Тогда Ча Мию было всего восемь лет, и она, несомненно, была плоскогрудой. После начала банкета она послушно оставалась в детской зоне и играла. А Оуэнсу было пятнадцать, и он был на пороге своей легкомысленной жизни. Будущий глава семьи, который стремился стать ветреным юношей, возможно, утром случайно прищемил голову дверью, или ему не повезло, и туфля застряла в канализации по дороге. В общем, каким-то образом он не стал заигрывать с многочисленными юными красавицами на банкете, а отправился в детскую зону, чтобы дразнить непослушных детей. И первым, кого он дразнил, была маленькая Ча Мию, которая тихо сидела в углу, шлифуя детали куклы наждачной бумагой.

Конечно, одна лишь ошибочная инструкция по этикету не оставила бы у Ча Мию глубокого впечатления, или, по крайней мере, не заставила бы её до сих пор стискивать зубы. Главное было в том, что после того, как наш юный господин Оуэнс произнёс такую мощную ошибочную инструкцию, он тут же достал две заранее приготовленные большие булочки… И что ещё важнее, тогдашняя глупая и наивная Ча Мию действительно запихнула булочки в себя… Да, выражение лица Оуэнса, который тогда еле сдерживал смех до боли в животе, а потом всё же не выдержал, Ча Мию до сих пор помнит очень хорошо.

И эта роковая связь продолжалась всё последующее время.

Да, это была вечная «чёрная страница» Ча Мию в светских кругах. Сплетни, как оказалось, не имеют социальных границ: внучка великого мастера-кукольника на официальном приёме набила себе в платье две большие булочки… Эта тема передавалась из уст в уста праздными дамами. «Ты сегодня булочки себе подложила?» — эта фраза мгновенно распространилась и была в ходу как анекдот по меньшей мере две недели.

— Ты сегодня точно пришёл не для того, чтобы отпустить такую колоссальную шутку. Давай так, мы сведём все счёты, старые и новые. У меня есть две большие булочки… Цюцю, принеси пакет булочек из самого дальнего угла второго отделения морозилки!

— Есть, маленькая хозяйка.

И Цюцю послушно отправился за булочками, а Ча Мию с «черной» улыбкой на лице продолжила: — Ты запихнёшь две булочки, а я сделаю несколько памятных фотографий, и тогда я продолжу тебя слушать.

— Хозяйка, булочки.

Цюцю быстро принёс пакет замороженных булочек, неизвестно сколько лет пролежавших в морозилке. Оуэнс присмотрелся и обнаружил, что на пластиковой упаковке стёрлось не только название производителя, но даже цветная печать. Неизвестно, сколько она вообще пролежала… На этот раз настала очередь Оуэнса дёргать уголком рта.