Глава 2 (Часть 1)

Чат взорвался вопросами:

【?】

【??】

【Партнёр-мужчина? Братан, ты тоже гей??】

【Как она это поняла?? Ведущая, не распускайте слухи!】

【Язвочки и бородавки во рту, скрытые болезни… Это то, о чём я думаю?】

Мужчина на том конце застыл, невольно поджал губы, а затем, немного отодвинув камеру, взорвался ругательствами:

— Кто гомосексуалист?! Ты сама такая! У тебя самой бородавки! У тебя есть хоть какие-то доказательства, чтобы так нагло клеветать?! Немедленно извинись, иначе я тебя засужу!

【Братан, не кипятись. Если у тебя ничего нет, просто открой рот и покажи, так ли это.】

【Это серьёзная клевета и оскорбление. Поддерживаю, засуди её!】

Комментарии были полны призывов к суду и любопытствующих.

У Е Тунчэнь кружилась голова. Не глядя на комментарии, она откинулась на стуле, наблюдая за разъярённым мужчиной. За его спиной виднелось дождливое окно автомобиля. Похоже, он был не дома, а в машине.

— Меньше лгите и злословьте, — всё так же спокойно посоветовала ему Е Тунчэнь. — В такую дождливую погоду лучше не выходить из дома и не садиться за руль.

— Это ты, клеветница, притворяющаяся адвокатом, должна бояться грома и молнии! Чтобы тебя молния ударила! — ещё больше разозлился мужчина, продолжая ругаться. Он поднял телефон, показывая Е Тунчэнь: — Я на улице, сижу в машине, и что с того? Если ты сегодня не извинишься, я…

Не успел он договорить, как внезапно оглушительный грохот раздался в прямом эфире. На том конце словно что-то сильно ударило, остались только крики и хаотичная картинка. Кричали, кажется, двое, два мужских голоса.

Но вскоре телефон с лязгом упал куда-то, экран погас, и связь прервалась.

【????】

【Что случилось?! Братан?!】

【Его правда молнией ударило???】

【Что произошло? Его и правда молния ударила?! Или он упал?! Братан, ответь!】

【А? Что происходит?..】

【Вот чёрт, что за мистический стрим?! Кто-нибудь вызвал полицию?!】

【Что это сейчас было???】

Лампа над головой Е Тунчэнь мигнула и погасла, а вместе с ней потемнел и экран трансляции.

В комнате вдруг стало темно. Отключилось электричество.

— Вот это гром, — Сяо Шаньцин распахнул дверь конторы и быстро вошёл, держа в руках покупки. Он поднял голову, посмотрев на погасшую лампу. — Опять свет вырубило?

Он подошёл и протянул Е Тунчэнь еду. Его волосы и плечи были слегка влажными от дождя.

— Ешьте, пока горячее. Пирожных из клейкого риса не было, я купил вам шаобин с сушёной зеленью мейганцай и десерт из лотосового корня.

Аромат шаобина смешивался с запахом османтуса из десерта. Е Тунчэнь очень давно не чувствовала запаха еды, и сейчас её желудок заурчал от голода. Она взяла покупки, поблагодарила его и села на диван, чтобы поесть.

— К вам на стриме только что кто-то подключался на консультацию.

— Правда? Подключился? Тот мужчина, который спрашивал, можно ли оставить жену ни с чем при разводе? — Сяо Шаньцин поспешил к компьютеру, чтобы посмотреть трансляцию, но из-за отключения электричества, хоть ноутбук и работал, интернета не было, и экран трансляции был тёмным.

— Да, он очень торопился, поэтому я ответила на его вопрос, — сказала Е Тунчэнь.

— Вы тоже изучали право? — удивлённо посмотрел на неё Сяо Шаньцин.

— Да, — сидя на диване, она одноразовыми палочками небрежно собрала полувлажные тёмные волосы, взяла шаобин и спросила: — Это постное? Я не ем мясо.

Сяо Шаньцин застыл, поражённый: как ей удалось собрать волосы одной рукой? Когда Е Тунчэнь вопросительно посмотрела на него, он поспешно кивнул: да, постное.

Тогда она опустила голову и начала есть.

Сяо Шаньцин, сидя на стуле, украдкой наблюдал за ней. Она ела очень изящно, пользуясь только одной рукой, откусывая по очереди то шаобин, то десерт.

Сотрудник парка подошёл к двери и сказал Сяо Шаньцину, что на парковке большое дерево упало от удара молнии, повредив несколько линий электропередач, поэтому отключилось электричество. Ремонт уже идёт.

— Что случилось? Кто-нибудь пострадал? — встревожился Сяо Шаньцин.

— Дерево упало на машину, а в машине, как оказалось, сидели двое, — сотрудник, довольно хорошо знавший Сяо Шаньцина, стал рассказывать ему подробности, стоя у окна. — Неизвестно, насколько серьёзны травмы, уже вызвали скорую. Но скажите, зачем два мужика сидели в машине на парковке почти час в такую погоду? Не шли в парк и не уезжали. Говорят, один из них был без одежды.

Сяо Шаньцин не любил сплетничать:

— Может, они ждали, когда дождь закончится, чтобы пойти в парк. Это нормально. Надеюсь, с ними всё в порядке.

Вряд ли их насмерть придавило.

Е Тунчэнь, сидя на диване, медленно съела половину десерта и почувствовала, что наконец-то оживает.

Дождь после грома усилился, небо затянуло тучами, и хотя было всего четыре часа дня, в конторе стало темно, как ночью.

Сяо Шаньцин, порывшись в ящиках, нашёл фонарик, включил его и поставил рядом с Е Тунчэнь.

В тёмной, мрачной комнате освещённым было только место рядом с ней.

— Не бойтесь, скоро свет дадут, — вежливо сказал Сяо Шаньцин, вернувшись на свой стул. Он не стал садиться рядом с ней на диван. Глядя на синяки и ссадины на её лице, он спросил: — Вы упали на горе? Я ещё не знаю вашего имени. Хотите, я свяжусь с вашими родными?

Имя.

Е Тунчэнь обнаружила, что память этого тела восстанавливалась триггерно: при виде чего-либо связанные с этим воспоминания возвращались. Сейчас она вспомнила лишь небольшую часть. Прежняя хозяйка тела, кажется, тоже была юристом и звалась Е Чэнь.

Была ли у неё семья, она пока не помнила. В всплывших воспоминаниях прежняя хозяйка тела, казалось, всегда была одна, жила одна.

— Меня зовут Е Чэнь, — допив последний глоток десерта, Е Тунчэнь одной рукой собрала пакет и стаканчик и сказала ему: — У меня пока нет семьи.

Пока?

Сяо Шаньцин понял, но не до конца. Он хотел спросить, где она живёт, чтобы отвезти её домой.

Но она спросила первой:

— Можно мне одолжить две деревянные планки? — Она указала рукой на дверь.

У двери лежали несколько длинных коричневых досок, оставшихся после ремонта офиса. Уборщица сказала, что они могут пригодиться, поэтому их пока не выбросили.

— Планки? Зачем вам? — Сяо Шаньцин, хоть и был озадачен, но всё же встал и принёс две планки. — Эти подойдут?

— Да, — Е Тунчэнь одной рукой взяла планки и положила их рядом, затем медленно подняла другую руку и положила её на стол.

— У меня перелом руки, нужно зафиксировать.

— ?! — Сяо Шаньцин был потрясён, его мозг едва мог поверить в услышанное. Она хочет зафиксировать сломанную руку досками?! Она что, серьёзно?! Так вот почему она всё время пользовалась только одной рукой! А он-то думал, она просто рисуется! Сяо Шаньцин остолбенело смотрел, как она закатывает рукав, обнажая распухшую руку, покрытую синяками и ссадинами. Его лицо исказилось от ужаса. Боже, неужели ей не больно? Какая же она терпеливая!

— Нет, нет… — Он поспешно схватил планки. — Так нельзя фиксировать! Это слишком серьёзно, нужно в больницу!

Е Тунчэнь хотела что-то сказать, но он продолжил:

— Умоляю вас! Я не могу на это смотреть.

Выражение его лица было таким, словно ему больнее, чем ей. Он слишком сильно сопереживал другим.

На самом деле это был лёгкий перелом. Е Тунчэнь с детства практиковала даосизм, много лет жила в храме Баойи, изучала медицину у своего наставника и лечила множество травм и болезней. Это не было смертельным ранением.

Более того, она сказала:

— У меня нет денег.

Сяо Шаньцин и рассмеялся, и чуть не расплакался. Он схватил ключи от машины и стал её уговаривать:

— Я заплачу за вас. Когда вернётесь домой и у вас появятся деньги, переведёте мне, хорошо? Пожалуйста, поедем в больницу!