Прошлая жизнь: Экстра 2 (Часть 1)

Прошлая жизнь: Экстра 2

Выйдя из полицейского участка, Лу Цзяо шла почти пятьдесят минут до своего жилища.

Сказать «жилище» — это слишком громко, на самом деле это был подвал.

Она перестала встречаться с теми людьми, на чем настаивали Лу Чжэнхай и Се Юйсян. Чтобы проучить её, супруги выгнали её из дома, а также сорвали ей работу кассиром, которую она нашла в Хайши. Она металась по улицам в поисках жилья и в итоге нашла этот подвал.

Условия были не из лучших: сыро, холодно, темно, без солнечного света, воздух спёртый. Стоило спуститься внутрь, как становилось душно, но это было её единственное убежище.

Се Юйсян и её муж отказывались признавать, что наняли людей для её похищения, поэтому сумку ей, естественно, не вернули. Единственным утешением было то, что внутри было немного вещей: всего лишь несколько десятков юаней на еду и срочные нужды, да ключ.

Однажды она уже забывала ключ, и ей пришлось ждать хозяйку квартиры целый день и полночи. Поэтому она нашла место рядом с подвалом, где спрятала запасной ключ, чтобы больше не попадать в такую ситуацию.

Спустившись по тёмным ступеням и пройдя по душному коридору, она добралась до своего жилья, но неожиданно увидела, что ржавая, облупившаяся дверь была распахнута настежь. Лампочка, которую она днём экономила, сейчас горела.

Прямо напротив открытой двери, за старым квадратным столом, купленным ею за пять юаней, сидел Юань Цзин, которого полиция не нашла в отеле. Он держал в руках керамическую чашку, из которой она обычно пила воду. Почувствовав движение у двери, он поднял голову и, слегка улыбнувшись, посмотрел на неё.

— Вернулась?

Он был одет в рубашку в тёмную тонкую чёрно-белую полоску, на носу — очки в серебряной оправе. С видом, будто ничего не произошло, он поздоровался с ней, обвёл взглядом крохотную комнатку площадью около десяти квадратных метров, задержался на её складной походной кровати, купленной с рук, и снова, скосив глаза, усмехнулся:

— Столько времени в Хайши, ты металась туда-сюда, и всё для того, чтобы оказаться в таком месте?

— Почему ты не сдох? — холодно спросила Лу Цзяо, сжав кулаки.

— Если бы я умер, как бы я смог прийти к тебе?

Он снова усмехнулся, словно совершенно не обращая внимания на её отношение, будто это не он прошлой ночью был в ярости и получил ножевое ранение. Он поставил чашку с горячей водой, встал и медленно подошёл к ней. Пристально посмотрев ей в лицо, он опустил взгляд на её посиневшую от ударов шею.

— Больно?

Он изобразил заботу и сочувствие, подняв руку, чтобы коснуться её.

Лу Цзяо быстро отшатнулась в сторону с выражением отвращения на лице: — Убери свои грязные руки.

Рука Юань Цзина застыла в воздухе. Выражение его лица слегка напряглось, но через мгновение он как ни в чём не бывало опустил руку, снова улыбнулся и посмотрел на неё: — Злишься?

— Вчера я погорячился, не сдержался, не стоило, — Юань Цзин сделал паузу, — не стоило так с тобой поступать.

— Ты ударила меня ножом, я не злюсь. То, что дело дошло до полиции, тоже неважно. Давай считать, что вчерашнее прошло, забудем об этом...

— Забудем?

Лу Цзяо холодно усмехнулась. — Ты можешь забыть, а я — нет. У тебя везде связи, ты можешь подкупить кого угодно, но я так просто это не оставлю.

— Столько людей было свидетелями, не верю, что ты и Лу Чжэнхай смогли подкупить всех. Но даже если и так, я не поступлю так, как вы хотите.

— Хуже мне уже не будет. Куда уж хуже?

— Убирайся! Мне противно на тебя смотреть! Убирайся!

Лу Цзяо ворвалась в комнату, схватила керамическую чашку, к которой он прикасался, и с силой швырнула в него.

— Убирайся! Ублюдок, ты что, не знаешь, что это незаконное проникновение в жилище?

— Мерзко! Убирайся!

Юань Цзин отскочил в сторону, посмотрел на осколки разбитой чашки на полу, затем на её лицо, искажённое отчаянием и отвращением. Его лицо помрачнело.

— Я мерзкий? Чем же я тебе так противен?

— Ты не хотела, чтобы я трогал ту женщину, не хотела брать грех на душу. Я послушал тебя, она до сих пор жива и здорова. Знаешь, сколько усилий мне стоило уговорить её согласиться тайно от семьи развестись со мной?

— А что ты? Молча сбежала в Хайши и крутишься среди кучки стариков?

— Почему тогда тебе не было противно?

Говоря это, Юань Цзин большими шагами приблизился к Лу Цзяо и протянул руку, чтобы схватить её. Заметив её покрасневшие глаза, он замер, отдёрнул руку и крепко сжал кулак. Не в силах сдержать гнев, он пнул табуретку, на которой сидел раньше.

— Ты сейчас не в себе. Успокойся несколько дней.

— Я уже решил переехать в Хайши для развития бизнеса, купил здесь дом. Собирай вещи, через несколько дней я приеду за тобой. Тебе лучше быть послушной. Ты знаешь, у меня всегда хватало терпения на тебя, можешь вытворять что угодно. Но пока ты сама не попросишь, я не буду решать твои прочие проблемы.

Выплеснув гнев, Юань Цзин тяжело выдохнул и, уперев руки в бока, добавил, глядя на дрожащую от злости Лу Цзяо: — Например, проблемы с твоей мачехой.

Сказав это, Юань Цзин развернулся и ушёл.

Почему он не умер?!

Спустя долгое время, в разгромленной комнате, Лу Цзяо обхватила голову руками, яростно вцепившись в растрёпанные волосы, и с отчаянием и злобой подумала об этом.

В последующие несколько дней Юань Цзин больше не появлялся в её подвале, но его присутствие ощущалось повсюду. Каждый день Лу Цзяо находила в своей съёмной комнате новые вещи.

Цветы, фрукты, готовая еда или одежда.

Она попыталась сменить замок, но это не помогло. На следующий день в комнате снова появлялись вещи.

Она снова попыталась вызвать полицию. Полицейские пришли, составили протокол, осмотрели дверь и окна, не обнаружили ничего подозрительного и никаких следов посторонних. После этого они дежурили два дня, всё было спокойно, и больше этим не занимались.

А потом вещи снова начали появляться.

Она опять вызвала полицию. На этот раз полицейские нашли у неё дома медицинскую карту от психолога.

Она не знала, откуда взялась эта карта, она никогда не обращалась к врачу.

Но полиция, основываясь на этой карте, решила, что её заявления беспочвенны, что у неё истерия. В конце концов, кто станет вредить, принося подарки?

Так было нарушено спокойствие её единственного убежища.

Таким образом Юань Цзин давал ей понять, что она не сможет сбежать, не сможет избавиться от него, и впредь ей не удастся сбежать, как в прошлый раз.

Он хотел, чтобы она была послушной, чтобы смирилась, покорно покинула это место и переехала к нему.

Она не хотела.

Жить с таким человеком — она бы просто задохнулась, уж лучше умереть.

Смена замка не помогла, полиция тоже. Ей оставалось только стараться игнорировать эти вещи, игнорировать то, что кто-то может беспрепятственно входить и выходить из её единственного жилища в любое время.

По крайней мере, до тех пор, пока она не заработает достаточно денег, не сделает себе несколько других удостоверений личности, чтобы гарантированно сбежать из этого места и больше никогда не быть найденной этим сумасшедшим Юань Цзином с помощью полиции, ей оставалось только это.

Она снова начала безумно работать. Се Юйсян ранее сорвала ей официальную работу кассиром, но у неё оставалась подработка по выходным, о которой Се Юйсян не знала, — она учила людей рисовать. Чтобы заработать больше, она нашла ещё одну работу в торговом центре продавцом элитной женской одежды и сумок, где не задерживали зарплату и были высокие проценты, а также устроилась разносить по утрам газеты и молоко.

Но она не ожидала, что после инцидента в полицейском участке Се Юйсян будет следить за ней ещё пристальнее.

Она проработала в магазине одежды всего неделю, когда Се Юйсян явилась туда с целой толпой подружек устраивать скандал.

То им нужно было примерить одно платье, то другое. Одна из полных женщин порвала вещь, но не призналась в этом, устроив скандал и заявив, что проблема в ней, Лу Цзяо, что это она дала ей бракованную одежду.

Заведующая магазином была человеком, не желавшим проблем. Даже зная, что Лу Цзяо оклеветали, она всё утро наблюдала за её унижением. К тому же Се Юйсян совершенно не скрывала своего знакомства с ней, так что заведующая примерно догадалась, в чём дело. Не желая неприятностей, она вычла из зарплаты Лу Цзяо стоимость испорченной одежды и уволила её.

Так она снова потеряла работу в торговом центре.

И это было только начало. Вскоре её уволили и с работы по доставке газет и молока.

Сказали, что кто-то через кого-то устроил на её место своего родственника.

Лу Цзяо не нужно было долго думать, чтобы понять, чьих это рук дело.

У Лу Чжэнхая теперь были кое-какие связи в Хайши. Се Юйсян, пользуясь этими связями, тоже получила повышение до какого-то начальника отдела. Сорвать ей несколько работ было для неё проще простого. Лу Цзяо не стала спорить, забрала зарплату за отработанные дни и ушла.

Все её работы были сорваны, осталась только подработка — обучение рисованию.

Эту работу она нашла после возвращения в Хайши, когда навестила свою бывшую учительницу рисования. Учительница и порекомендовала её.

Семья ученика занималась бизнесом. Их ребёнок интересовался рисованием. Родители баловали своё чадо и чувствовали, что у него есть некоторый талант, поэтому через знакомых вышли на её учительницу.

Её учительница была довольно известна в мире искусства. В своё время бабушка потратила немало сил и связей, чтобы та согласилась её учить. К тому же у Лу Цзяо действительно был талант к рисованию, поэтому учительница сделала для неё исключение.

Она была единственной ученицей, которую учительница взяла вне школьных занятий, и единственной, кто её подвёл. По словам учительницы, она впустую растратила свой детский талант, и теперь в её рисунках всё больше ремесленности.

Возможно, она слишком разочаровала учительницу, к тому же та была уже в возрасте и не хотела брать новых учеников, поэтому отказала той семье, даже не взглянув на рисунки ребёнка.

Но семья не сдавалась и несколько раз приходила снова. Учительнице это надоело, а зная, что Лу Цзяо испытывает трудности, нуждается в деньгах и ищет подработку, она порекомендовала её.

Под именем последней ученицы мастера та семья с радостью согласилась и предложила очень щедрую почасовую оплату.

Семья была очень состоятельной, их бизнес был крупным, и жили они в небольшом особняке в западном стиле, похожем на тот, что был у её семьи на улице Фусин Лу.

У ребёнка действительно был некоторый талант к рисованию. Вероятно, из-за интереса он усердно учился и хорошо ладил с ней.

Её собственные рисунки теперь были полны ремесленности и не ценились в мире искусства, но учить ребёнка она была способна. Родители мальчика, видя его постоянный прогресс, были ею очень довольны.

Она думала, что эту работу Се Юйсян не сможет разрушить, но просчиталась.

В эти выходные, когда она приехала к ним домой на двух автобусах, ребёнок первым делом взволнованно потащил её в мастерскую.

— Учитель Цзяоцзяо, мои папа и мама сказали, что вы больше не будете учить меня рисовать. Сегодня последний день.

— Что же делать? Вы мне так нравитесь, я хочу, чтобы вы продолжали меня учить.

Лу Цзяо на мгновение замерла, глядя на встревоженное личико ребёнка. У неё тяжело сжалось сердце. Через некоторое время она глубоко вздохнула и выдавила улыбку: — Ты знаешь, в чём причина?

— Это…

Ребёнок с сомнением взглянул на неё, потом опустил голову и, теребя пальцы, проговорил: — Учитель, у вас ведь есть мачеха?

— Мой папа занимается строительными материалами, он знаком с вашим отцом. Ваша мачеха нашла мою маму, она сказала… она сказала…

Лицо ребёнка исказилось от внутреннего борения, и только спустя долгое время он смог выговорить остальное.